тогда смирились и мало-помалу уступили и покорились ему и его власти. Скажем ли, что эта покорность была неискренняя, недобровольная, не по совести, а только наружная, притворная, вынужденная обстоятельствами, но все же она была, и одна из наших летописей не без основания выразилась так решительно: «Прииде из Риму Григорий митрополит и седе на Киеве, и прият его король и с ним 8 епископов литовских» (8.149).
Как отозвались на призыв Григория низшее духовенство и миряне православные? Не станем отвергать, что и среди духовенства, и среди мирян православных могли найтись лица, последовавшие примеру своих архипастырей, особенно из тех, которые были близки к этим архипастырям и к королю и желали быть им угодными или устрашились «бури», воздвигнутой Григорием на Церковь Божию. Но массы православного народонаселения в Западнорусской Церкви, несомненно, оставались непоколебимыми в вере отцов, несмотря на все усилия и короля и Григория привлечь их к унии. Это засвидетельствовал сам король Казимир, когда спустя уже десять лет после прибытия Григория писал к папе Павлу II, что в Литве и соединенных с нею русских областях обитает «великое множество еретиков и схизматиков», т. е. православных, и что «число их со дня на день возрастает», и, как бы признавая недостаточность одних внешних мер против них, просил у папы дозволения основать как в Литве, так и в русских областях по два монастыря ордена бернардинов (fratres ordinis minorum observantiae), чтобы они своею проповедию и жизнию могли приводить тамошних еретиков и схизматиков к единству Церкви, а в 1469 г. действительно основал такой монастырь в Вильне, на левом берегу Вилейки, вблизи русской половины города. В частности, относительно Киева известен следующий случай. В 1471 г., когда скончался последний князь киевский, правнук Ольгердов Симеон Олелькович, бывший наместником короля Казимира, Казимир воспользовался этим, чтобы обратить княжество Киевское в воеводство, и первым воеводою в Киев назначил литовца Мартина Гаштольда, державшегося римской веры. Киевляне крайне огорчились таким назначением и два раза не принимали Гаштольда, к ним приезжавшего. Они помнили, что со времен Гедимина в течение 150 лет ими постоянно управляли в качестве наместников литовского государя лишь князья православные, и просили Казимира, чтобы он дал им или князя Михаила, брата умершего Симеона Олельковича, или хоть какого-либо другого начальника, только греческой веры, а не латинской, хотя и не имели успеха. Не очевидное ли это доказательство, что жители древней русской столицы были тогда чисто православными, а не униатами, покорными Римскому первосвященнику? Да не в Киеве только, но даже в Вильне, столице княжества Литовского, где часто имел пребывание сам король Казимир, а иногда и митрополит Григорий при своем кафедральном Пречистенском соборе, все жители русской веры оставались тогда верными православию. В 1471 г. приходили в Вильну к королю послы из Пскова, и при них, 31 марта, как повествует псковский летописец, «загореся в полнощь посад в Вильне, Лядский