возможно, как и подобает всем девушкам её возраста. Инфантильность была ей совсем не к лицу, что злило брата, и, тем не менее, он не пытался бороться с этой чертой, принимая как плату за своё обращение с сестрой. Девушка сложила губы трубочкой и попросила почитать ей на ночь. Будучи совсем ребёнком, она часто приходила к Лаурелю с такой просьбой, в те дни отказать ей было трудно, сейчас – времена изменились. Хотя…, времена остались прежними.
– Миррель, – Он протёр рукой глаза, откинулся на спинку кресла и отодвинул книги. – Тебе самой не приелись эти детские забавы? Сколько ты ещё будешь играть? Или тебя совсем не заботит ничего? Отсутствие пары-праета, не раскрывшие до конца способности источника? Назови мне хоть одного жителя Ядра твоего возраста, кто ещё не разделил энергию? Я не хочу, чтобы о нашей семье говорили…
Но девушка уже не слушала брата. Её глаза наполнялись слезами, а к горлу подступала истерика. Чем он так недоволен? Почем он говорит ей всё это в ответ на простую просьбу прочесть на ночь?
– Тебе назвать человека? – Рыдая, проговорила девушка, отвечая на единственный вопрос, который запомнила. – Имя, для которого нет пары? – Мирра с обидой, вызовом и страхом смотрела на брата. Она знала, что следующие слова заденут брата до всей глубины его души. Ею саму травил ядовитый привкус от грядущей фразы, но механизм запустился. – Это мой брат! Лаурель!
Лицо мужчины осунулось, уставшие плечи опустились ещё ниже, глаза превратились в стеклянные бусины. Брат резко отвернулся от сестры и подошёл к окну. Лаурель был одним из немногих жителей Ядра, кто не мог ни делить, ни принимать энергию. Он не был ни «источником», ни «защитником», ни даже «радаром». Ноль. И пусть язык энергетических символов светлых энергий был ему знаком, говорить на нём он не был в состоянии. Энергетическая пустышка, чего нельзя было сказать о Мирре. Потенциал сестры был в разы выше средних показателей. Она продуцировала светлую энергию, как безустанный генератор. И когда для неё отыщется прает, её «защитник», то это будет самая сильная пара в Ядре. Лаурель одновременно хотел и боялся приближения данного события. И завидовал. «Неудачная первая попытка и успешная вторая», – часто повторял он себе.
Мирра стояла, прикрыв рот рукой, ошпаренная своими словами, ещё больше, нежели брат, который уже привык мирится с положением дел.
– П…прости, Брат! Брат, прости…. Я не хотела… Я не хотела….
Брат осёк её:
– Довольно Мирра, иди к себе.
– Извини! Это не то, что…
– Это как раз то. Ты сказала всё, как есть.
Девушка с мольбой о прощении устремилась к брату. Она рыдала взахлёб и обнимала его своими тонкими ручками. Лаурель стоял и смотрел в окно, не утешая и не отстраняя сестру. Постепенно, когда её всхлипы стали реже, а речь – разборчивее, он положил руку ей на голову. Всё ещё ребёнок.
– Завтра, – шептал он ей. – Завтра я приду пораньше и обязательно тебе почитаю.
– Я люблю тебя, брат.
– И