совершая отборочные беговые упражнения для тренера Голдберга. Он понаблюдал, затем сделал некоторые выводы о движении моих рук, или об угле наклона головы, или о длине шага. Он мало хвалил и часто критиковал. Моя самоуверенность – уже пораненная на футбольном поле – просела еще глубже, потому что тренер вообще не подал виду, что думает обо мне как о бегуне. Ничего! Я уже начал сомневаться, что мне удастся когда-либо заполучить большую «С» Стоуни Брук в качестве футболиста или бегуна. Все, что Голдберг сказал в конце тренировки, это «Увидимся завтра». Поэтому я продолжал приходить.
Как-то однажды Голдберг подозвал меня, когда я заканчивал серию спринтов. «Горди, подойди сюда, пожалуйста». Горди. Тренер дал мне новое имя. Футбольный тренер называл меня просто Макдональд или Мак. Но у Марвина Голдберга я стал Горди с первого дня нашего знакомства. Оказалось, что мне нравится это имя, и – это может показаться странным – оно позволило мне взглянуть на себя как-то иначе. Гордон – я всегда это чувствовал – было имя прежнего меня, и я никогда не любил его. МВГ интуитивно знал это? Сейчас, будучи стариком, я снова Гордон для всех, кроме моей жены, которая продолжает называть меня Горди, особенно когда она мной довольна. Ее «Гордон!» звучит как штормовой сигнал.
Услышав свое имя, я направился в сторону Голдберга. Он стоял рядом с белой доской объявлений. Когда я подошел к нему, Голдберг положил руку мне на плечо и начал говорить. Как я могу вспомнить его слова спустя годы, он сказал мне: «Горди, я тщательно наблюдал за тобой. Думаю, у тебя есть потенциал, чтобы стать отличным бегуном. У тебя телосложение бегуна и естественный шаг. И ты быстр. Но тебе предстоит многому научиться. Если собираешься выступать за Стоуни Брук, тебе придется упорно трудиться. Необходимо научиться дисциплинировать себя, а это значит – доверять мне и следовать моим инструкциям. Каждый день тебе придется приходить на трек и выполнять задания, которые будут вывешены на доске. А сейчас, Горди (тренер часто повторял это имя), не посвящай себя этому делу, если не будешь отдаваться ему сполна». И затем он задал вопрос: «Гордии, ты желаешь заплатить ту цену, которая нужна, чтобы стать бегуном Стоуни Брук?»
Сейчас, оглядываясь назад, я осознаю, как мало понял из того, что он говорил. Я слышал слова, но не вникал в суть. Доверять ему? Следовать его инструкциям? Заплатить цену? Никто раньше так не разговаривал со мной! Конечно, почему бы и нет – подумал я. Возможно, именно так я получу «С».
Мне нравилось думать, что в тот день, когда Марвин Голдберг подозвал меня к белой доке объявлений, я сделал первые серьезные шаги к тому, чтобы стать мужчиной. Точнее, я верил, что беговые дорожки вели к моему взрослому пониманию жизни, в частности, христианской жизни. Голдберг приглашал меня изучить устойчивость, самый важный термин в моем духовном путешествии. Сейчас я понимаю, что узнал об этом сперва как атлет, а потом позже, гораздо медленнее, уже как последователь Иисуса.
Вот почему история Марвина Голдберга протянулась нитью через всю книгу.