Нортон – немаловажная фигура в этом деле. Он адвокат, что уже говорит само за себя. Что их связывает и зачем он так часто приезжает? Кто для него мисс Адлер: клиент, друг, любовница? Если первое, то скорее всего она дала фотографию ему на хранение. Если последнее, то это маловероятно. От ответа на этот вопрос зависело, нужно ли мне продолжать работать в Брайени-Лодж или стоит переключить внимание на дом этого джентльмена в Темпле. Это обстоятельство заслуживало особого внимания, поскольку расширяло поле моего расследования. Боюсь, что все эти подробности уже утомили вас, но, чтобы понять ситуацию, вам нужно знать, какие небольшие трудности мне пришлось преодолеть.
– Нет-нет, я внимательно слежу за вашим рассказом, – ответил я.
– Пока я взвешивал все за и против каждого из вариантов, к Брайени-Лодж подкатил экипаж, и из него выпрыгнул молодой человек. Красивый, смуглый, с орлиным носом и с усами. Вероятно, это был тот самый джентльмен, о котором я слышал. Судя по всему, он очень спешил, потому что, приказав кучеру ждать, бросился в дом мимо открывшей дверь служанки так, будто приехал к себе домой.
Внутри он пробыл около получаса, и я несколько раз через окна гостиной видел, как он взволнованно ходит по комнате, что-то говорит и возбужденно размахивает руками. Хозяйки видно не было. Наконец он вышел, спеша, судя по всему, даже больше прежнего. Ступив на подножку экипажа, он вынул из кармана золотые часы, озабоченно посмотрел на них и крикнул кучеру: «Гони что есть духу! Сначала к “Гросс-и-Хэнке” на Риджент-стрит, потом на Эджвеар-роуд к церкви Святой Моники. Успеешь за двадцать минут – получишь полгинеи!» И они умчались. Я стоял, размышляя, стоит ли последовать за ними, когда на улице показалось небольшое изящное ландо. У кучера пальто было застегнуто наполовину, узел галстука съехал под ухо. Ремни упряжи торчали из застежек в разные стороны. Не успело ландо остановиться, как сама мисс Адлер выпорхнула из дома и нырнула в него. Я успел лишь мельком ее увидеть. Это настоящая красавица, с таким лицом, за которое мужчине и умереть не жалко. «К церкви Святой Моники, Джон, – крикнула она. – Получите полсоверена, если доедем за двадцать минут». Такой шанс нельзя было упускать, Ватсон. Я на какую-то секунду задумался, что лучше – побежать следом или незаметно прицепиться к ее ландо сзади, но тут на улицу выехал кеб. Кучер его выглядел еще неопрятнее предыдущего, но я вскочил в экипаж, прежде чем он успел что-либо возразить, и крикнул: «К церкви Святой Моники. Получите полсоверена, если доедете за двадцать минут». Было без двадцати пяти двенадцать, и, разумеется, понять, что происходит, было несложно.
Мой кебмен гнал, как ветер, не думаю, что я когда-либо ездил быстрее, но остальные все же приехали на место раньше меня. Подъехав к церкви, я увидел и экипаж, и ландо, стоящие рядом у входа, от их взмыленных лошадей валил пар. Заплатив кучеру, я бросился внутрь. Там не было ни души,