большой успех у читателей. В частности, крайне доброжелательно откликнулся Джордж Кеннан, которому Берберова отправила ксерокопию. Выражая благодарность за материал, Кеннан писал, что он поражен ее эрудицией, крайне одобряет ее стремление опираться исключительно на факты и надеется вскоре прочитать книгу полностью261.
Эти события, видимо, несколько примирили Берберову с тем, что издательство «Farrar, Straus and Giroux» отклонило «Железную женщину». Сообщая об этом Сильвестру, она сохраняла спокойный тон, выражала уверенность, что с «Chatto & Windus» проблем не будет, но всячески убеждала его не тянуть с переводом.
При этом Берберова понимала, что у Сильвестра, получившего к тому времени профессорское место в Колгейтском университете, большая преподавательская нагрузка и много других забот. В частности, в сентябре 1980 года он должен был отправиться с группой студентов на год в Москву. И хотя Сильвестр продолжил в Москве работу над переводом, теперь он ее делал существенно медленнее и не столь тщательно, как раньше.
Это означало, что от Берберовой требовалось больше усилий по редактуре, но она не роптала. Одновременно с этим занятием она решила еще раз просмотреть русский текст книги, перед тем как отдать рукопись Сумеркину. На ведение дневника в последние месяцы 1980 года у нее, очевидно, не было времени, но 31 декабря Берберова все же сделала запись. Любопытно, что обо всех пертурбациях с книгой о Будберг в этой записи не говорится ни слова. Вместо этого Берберова считает нужным напомнить себе, что в следующем году ей исполняется восемьдесят, а потому ограничивается тремя пожеланиями – «здоровья, памяти и тишины»262. Память останется у Берберовой отличной, да и здоровье она сохранит. Труднее будет обеспечить себе «тишину», так как издание «Железной женщины» потребует немало усилий и нервов.
Когда издательство «Russica» приступило к работе над книгой, Берберова была твердо уверена, что «Железная женщина» выйдет в июне 1981 года263. Однако срок выхода книги постоянно отодвигался, в том числе и по чисто техническим причинам (перебои с бумагой). В какой-то момент речь пошла об осени, сначала ранней, а затем и поздней. В результате книга вышла в середине ноября [Берберова 1981].
Тем временем Сильвестр окончательно понял, что ему одному с переводом не справиться. А потому он решил подключить к проекту свою бывшую аспирантку Мариан Шварц. Она специализировалась именно в этой области, став в дальнейшем известной переводчицей.
Видимо, еще ранней весной Шварц приехала в Принстон к Берберовой, чтобы познакомиться и обсудить очередные главы «Железной женщины». Она произвела на Берберову самое благоприятное впечатление, и с этого момента все замечания по переводу она отправляла Шварц.
Что же касается переговоров с «Chatto & Windus», которые во время пребывания Сильвестра в Москве вела сама Берберова, то они внушали ей тревогу. Издательство выражало недовольство тем, что оно до сих пор не получило всю рукопись. Надо было срочно послать