помню один случай, когда мы отправились в парк развлечений вместе с семьей наших друзей. Мой сын тогда ходил в первый класс младшей школы. Нам было так весело в тот день, что мы и не заметили, как приблизилось время закрытия парка и пора было возвращаться домой. У нас было время еще как раз на одну поездку на аттракционе, но там осталось последнее свободное место. Мог поехать или ребенок моего друга, или мой. Тогда мне казалось, что я поступаю абсолютно правильно. Я почти в приказном тоне велел сыну уступить место, а мой друг усадил своего ребенка в кресло аттракциона. Но вот после того, как мы покинули парк, мой малыш начал горько плакать. Слезы текли ручьями по его щекам. Он с гневом посмотрел на меня, и у нас состоялся следующий диалог:
– Почему ты сказал мне уступить?
– Ну а тебе разве сложно было?
– Мне не нравится уступать!
– Да это же был сущий пустяк, чего ты так реагируешь? Хорошие дети должны уступать.
– Не хочу! Мне это не нравится!
Тогда я не смог понять его, но, мысленно возвращаясь в ту ситуацию сейчас, я осознаю, что для маленького мальчика возможность прокатиться на аттракционе совершенно не пустяк. Это самая большая радость и удовольствие, какие он только может себе вообразить. Это сравнимо с той радостью, которую получает взрослый человек, отправляясь в долгожданное путешествие. Но я легкомысленно пренебрег важностью такого события для моего сына. Я без всяких раздумий настойчиво просил ребенка пожертвовать своим удовольствием. Мы с женой не воспринимали слезы как что-то достойное особого внимания. А он ощущал досаду и огорчение, ведь его лишили того, что ему больше всего нравилось. Сыну казалось, что он остался в полном одиночестве. И он винил во всем родителей, которые бесцеремонно отобрали у него самую большую радость.
Даже после того как мне исполнилось сорок лет, я остался таким же бестолковым, каким был всегда. Я не смог понять, что могло расстроить моего ребенка до слез. Я сделал так, что маленький мальчик, не понимающий, что уступка – это добродетель, почувствовал себя незначительным. И сейчас, когда я думаю об этом, мне очень жаль, но я уже не в силах что-либо изменить.
Я постоянно просил его уступать, когда он проводил время с друзьями или детьми родственников. И я всегда искренне полагал, что поступаю правильно. Но сейчас я так не думаю. Мне потребовалось очень много времени для того, чтобы понять, что родители поступают неправильно, когда убеждают своих детей отказываться от чего бы то ни было в пользу других. Дети должны вместе научиться справедливо решать спорные вопросы без участия родителей. Хорошо, когда они выступают лишь в роли наблюдателей в таких ситуациях, а дети прибегают к таким способам выхода из споров, как игра в «камень-ножницы-бумага». И самое лучшее, что вы можете сказать своему ребенку, – это:
«Уступи, когда сам этого захочешь».
«Если ты не хочешь уступать, можно этого и не делать. Ты не станешь от этого плохим».
Уступка – это абсолютно добровольное