с океана смерч, как бормашина, вгрызался в песок. Возникло ощущение, что какие-то стальные клещи приподняли тело Алексея и тут же швырнули его на землю. И наступила тишина.
Он очнулся, не зная когда и где. Сильно болел затылок, ломило руки и ноги. Лежа на спине, он посмотрел вверх и увидел голубое небо, солнце стояло в зените. Осмотрелся, птицы нигде не было видно. Поднялся, вылез из, как ему сначала показалось, траншеи. Посмотрел вниз, там океан неспешно катил свои волны. У берега резвилась стая чаек. Периодически то одна, то другая камнем падала вниз, а, вынырнув, стремительно взлетала с добычей. Ничто не напоминало ни о песчаной буре, ни о смерче. Вглядываясь вниз, вправо и влево, он видел только океан и горный лунный пейзаж. Где же Канделябр, неужели не дошел. Повернулся назад, чтобы достать рюкзак из траншеи, и застыл как вкопанный.
Протер глаза водой, сохранившейся во фляжке, посмотрел вверх. Почти до вершины, покрытой песком скалы, простирался геоглиф. Он нависал над местностью как в «Три Д» изображении, как картина, наклеенная на сопку. Четко просматривались контуры того, что когда-то конкистадоры назвали канделябром. На вскидку, основная и самая мощная ветвь трезубца уходила вверх метров на девяносто. Ширина канала была около метра, глубина сантиметров восемьдесят. Вот здесь, в подножье геоглифа, Алексей и пролежал, укрытый от природной стихии. Он спрыгнул вниз, попытался копать, вдруг обнаружится птица. Песок поддавался. Значит, канал был еще глубже. Внезапно его покрыла тень, взглянув наверх, увидел парящего над собой кондора. Показалось, что гигантская птица помахала ему крыльями, как пролетающий над родным домом истребитель. Ну и чудеса! Неужели, птица повела себя со мной так, как дельфин с человеком, терпящем бедствие в море. На радостях он тоже помахал улетающей птице и перекрестился.
Решил обследовать геоглиф. Измерил пар шагами высоту, получилось – около 110 метров. Ну и махина, подумал Алексей, поэтому он виден на большом расстоянии, с моря и воздуха. Ширина от правого до левого зубца составило примерно восемьдесят метров. Конечно, измерять на таком песке было сложно, поэтому видимо сохранялась большая погрешность – «плюс-минус». Он записал результаты измерений в блокнот и решил позднее сравнить их с данными, полученными в музее. Надо было собираться домой. Компас и часы не работали из-за сильного магнитного поля. Стала болеть голова и подташнивать. Медленно, с большим напряжением сил, он добрался до вершины сопки. Экваториальное солнце палило нещадно, вода закончилась. Жажда давала о себе знать. Следов на песке никаких не было. Но примерное направление движения назад он представлял. Стал считать шаги до основных поворотов. Через часа полтора, издалека, увидел спасительный «Амазон». Но стоял он как-то странно, картинка была как бы сверху вниз. Подойдя ближе, понял, смерч поработал, перевернул машину. Самое главное все стекла были целы, но как ее поставить на колеса. Одному не под силу. Невдалеке стояли три жилых лачуги, с соломенными крышами. Он подошел