выпил и уж было встал, чтобы подойти к молокососу и вежливо попросить его спеть что-нибудь другое, но вдруг дверь распахнулась от пинка, ударилась о колоду, что стояла у двери, и со скрипом покатилась обратно. Входивший в трактир мужик по-хозяйски придержал её и закрыл за собой. Незнакомец был сух, как ремень, но скорее жилист, нежели просто худощав. Голый по пояс человек лоснился от пота. На треугольном лице блуждала самодовольная улыбка.
Кажется, Арей начинал догадываться, что это за тип.
Парень у очага ловко завернул мелодию и затянул её заново. Песню тоже.
Стиснув зубы, Арей пристально следил за пришельцем.
Тот вразвалочку подошёл к столу, за которым уныло пьянствовало трое мужиков и одна баба. Сев за стол, мужик с улыбкой кивнул каждому персонально. Люди похватали свою посуду и быстренько пересели за другой стол. Там и без того было полно народа, но как-то потеснились, и все влезли.
Трактирщик между тем собственноручно принялся метать на стол перед новым гостем разномастную снедь. Тут тебе и перепела в чесночном соусе, и белый хлеб, и зелень, и даже икра. Последней поставили бутылку из настоящего арагузского стекла с красным вином внутри.
Крутило грустно вздохнул и запихал остатки колбы себе в рот.
– Спасибо, Зуйко! – кивнул пришелец трактирщику.
Тот замялся.
– Э, с вашего позволения, господин, я Радослав.
Господин нахмурился, и Радослав задрожал.
– А у меня Зуйкой будешь. А не нравится – зайкой сделаю, понял?
– Понял, господин! Усё понял! Как будет угодно. Я могу ещё чем-то помочь?
– Проваливай. Позову, коли понадобишься.
Радослав подобострастно закивал и задом, задом вернулся за стойку.
Арей повернулся к соседу.
– И чего, всегда он так?
– Тише! – зашипел на него Крутило, стараясь быть как можно незаметнее. – Тише!
– Понятно.
Арей вылил остатки поила себе в глотку. Деревянная ложка заскребла по дну плошки, соскабливая последние куски яичницы. Он приказал себе выбросить наглеца из головы. В конце концов, какое ему дело? К людям относятся так, как они сами позволяют.
Парень у очага закончил петь песню про лютича, наскоро переделанную под песню про берсерка. Он подтянул некоторые шпенёчки, которые во время игры уже успели ослабеть, подстроил инструмент и заиграл плясовую.
– Во! Молодец! – гаркнул мужик, что сидел один за целым столом, кого трактирщик гордо именовал господином. Он поднял кружку и отсалютовал музыканту. – А чего никто не танцует? Под такую-то музыку!
Несколько ударов сердца ничего не происходило, потом люди по одному стали подниматься и выходить между столами. Мужики вяло выкидывали коленца, бабы, сложив руки перед собой, вышагивали вокруг них гусынями и попеременно отбивали ногами дроби.
– Мать твою за ногу! – потрясённо произнёс Арей Элефант.
– Слышь, – Крутило ткнул его локтем в бок, – лихоборец, давай и мы, что ль, разомнёмся?
– Да срать я на это хотел!
– Ну, как знаешь…
Старательно изображая веселье, Крутило с натянутой улыбкой встал и, обойдя Арея кругом, пустился вприсядку.
Арей с кислой миной смотрел на всё это скоморошество и языком выковыривал из зубов куски яичницы, отчего его лицо