или каких–либо остальных уроков, особой разницы я не ощущал.
– Скорее всего, это что–то вроде силового барьера – предположил Кей.
Вполне возможно, что мы могли ошибаться потому что, знали лишь азы из начального курса физики. Поэтому не смогли дать точного объяснения этому странному явлению. Мне нравился этот предмет тем, что каждый месяц нам устраивали викторины по пройденному материалу. За каждый правильный ответ нам полагались сладости. Да и преподаватель Мисс Кэттер, если честно была вполне весёлой молодой девушкой, только что закончившей педагогический факультет. Каждая праздничная программа, так же как и викторины были с какой – то изюминкой внутри.
Кстати, идея с вечеринкой была её личной. Если бы ни мисс Кэттер, то мы просто бы послушал скучную речь и пошли домой. Хотя для меня не было бы никаких особых потерь. Был лишь один плюс в вечеринке – это моя встреча с Джини, но совсем недавно она была для меня старшеклассницей Джиной Скинфорт. Но в этой ситуации есть и своя, оборотная сторона, проще говоря – минус. Минус заключается в том, что мы могли окончательно поссориться с Кеем, и происходящее в данный момент с нами не было и вовсе.
Однажды, сидя один дома в Интернете, на страничке, посвящённой психологии я нашёл одну увлекательную мысль о занятости нынешней молодёжи и её увлечениях в свободное от подработки или учёбы время. Она запала мне в голову, так что я могу произвести её дословно:
В американских семьях действует негласная установка: "Не всем бог дает талантливых детей, надо радоваться тому, что имеешь, и этот для меня самый лучший". Весь уклад жизни здесь таков, что малыш с первых мгновений появления на свет усваивает идею: у него есть право выбора. Что не всем дано быть математиками или художниками, что есть множество интересных занятий, где можно проявить себя. Что быть хорошим механиком вовсе "не позорно", что благосостояние семьи и место в обществе зависят не от рода деятельности, а от твоих успехов в нем. Здесь нет всеразрушающего движения вперед, " шаг в никуда". Во всех нюансах личной, и общественной жизни американцев сквозит самодостаточность.
Не знаю, отношусь ли к классу одарённых детей.
Год назад мне в голову взбрело написать книгу, мне очень захотелось придумать какую – нибудь красивую историю, и встать на место с великими современными писателями, как например: Трейси Слэттон, Рэд Брэдбери. Но мысли не приходили в голову, я оставлял после себя лишь испорченные ручкой тетрадки.
Рассказы объёмом около тридцати страниц давались мне легче, нежели придумывать килограммовые романы, обычно стоявшие, на запылённых стеллажах школьной библиотеки. У меня была точно такая же история со стихами – то есть эти вредные рифмы, наотрез отказывались посещать мои мысли. Каждый раз, как только я садился за пустой листок бумаги, то получался бред, который я, скорее всего не решусь показывать.
Зато я знаю одного отличного рифмоплёта – он летит сейчас рядом, влево от меня. На этих каникулах мы собирались написать несколько песен, как вы понимаете,