в их доме показало, что они погибли гораздо раньше – до того как меня нашли за стеной Феникса. Их же тела или останки так и не были обнаружены. А еще я они убеждены в том, что я вру, потому что ни один ребенок моего возраста не способен преодолеть расстояние от дома профессора до Феникса пешком за такое короткое время. В мои слова, что я превозмогая себя, пробежала это расстояние за целый световой день – никто не воспринял серьезно.
Элоиза Паркинсон приняла от меня листок. Бегло пробежалась глазами по написанному ей посланию и глянула на доктора с кривой вопросительной улыбкой. Та ей в ответ развела руками – не смогли, мол, вылечить.
Директриса досадно сжала толстые губы в линию, принимая тот факт, что на ее попечении теперь будет психически больной ребенок и, скомкав мою записку, швырнула ее в корзину для мусора. Я отвела от нее взгляд и уставилась влажными глазами в одну точку на стене. Боль и ярость переполняли меня от собственного бессилия. А еще ненависть. Дикая, бешеная ненависть к тому из-за кого я утратила способность говорить. Из-за кого меня принимают за лгунью. К тому чье лицо мне теперь снится в кошмарах. Кого я поклялась убить!
А потом Элоиза Паркинсон посмотрела на меня и нежно улыбнулась, изображая материнскую любовь. Не заботясь о том, что она слишком фальшиво смотрится со стороны на ее круглом с тройным подбородком лице.
– Здесь позаботятся о тебе, милая, – сказала она.
Но я ей не поверила. И не зря…
Глава 7
Доктор Лейси ушла, а я осталась. Миссис Паркинсон великодушно разрешила называть себя мамой. Я сделала вид, что не услышала. Мама у меня одна и называть ею ту, кто не может даже улыбнуться искренне тебе – я не буду.
Из ее кабинета меня отвела в общую детскую спальню одна из подручных директрисы. Детей в приюте было много, а места для них мало. Кровати в комнате располагались тройными ярусами. Но когда меня туда привели – спальня пустовала. Днем все дети или в учебном классе или в игровой. Согласно возрасту распределялись на дневные занятия.
Сальма – таким именем представилась помощница Элоизы. Мне и эта женщина не понравилась. Слишком радостно и довольно улыбалась, разглядывая меня, пока вела в спальню. Бойко приговаривала при этом, что давно к ним не поступало таких красивых девочек. Все что она потом со мной делала, укрепило меня в мысли, что и ей доверять нельзя.
Пока не было других детей, она приказала мне лечь на одну из пустых кроватей, а до этого раздеться до гола. Тщательно осмотрела мое тело, проверила на наличие шрамов и дефектов. Отмеряла метром длину моих рук, ног, обхват бедер, талии и груди. Все якобы для того, чтобы узнать мой размер одежды. Только зачем она для этого еще смотрела мне между ног – для меня осталось загадкой. Неприятной и подозрительной. Записав все измерения себе в блокнотик, она приказала мне одеться и ждать малышей. Когда их приведут с игровой комнаты, то меня вместе с ними отведут на обед. Мне выделили спальное место и ячейку с номером во встроенной