случившемся и готовым выдать Сереге любую правдоподобную версию происшедшего, по мотивам которой хоть снимай детективный сериал. За пару шагов до выхода парень взъерошил на голове волосы, повесил небрежно майку на плече, взглянул на свой живот, где красовались оттиски пуговок, отпечатавшихся от старого дедовского рабочего халата, на котором он спал,
– И не знаю я ни чего! А что я крайний что ль как всегда? – едва слышно проговорил парень, тренируя интонацию универсальным ответом на любой вопрос участкового.
Заученная фраза заковырялась на языке, еще не успев зазвучать, Мишка остановился и повис плечом на столбике калитки.
– Пошли на речку, соня! – Алька стояла в легком летнем сарафане чуть выше колена, перебирая в пальцах тонкие ленточки завязок, – Мы же вчера рано разбежались, я рано проснулась, а ты чего сонный как барсук?
– Привет, – Мишка заулыбался, – Мы с дедом, – снова оборвалось на полуслове, – Мелочами по мастерской еще позанимались, а там и не заметили, как до свету засиделись за разговорами.
– Нет, я под дождь спать люблю, – закрывая глаза, покачала головой Алина. – Спала, как убитая, даже сны не снились.
– А я не помню, что снилось, а чего нет. Твои там, это… Все тихо, не заподозрили? – Мишка перешел на шепот.
– А че? Все как надо! – девушка подмигнула левым глазом и прищелкнула одновременно языком, – Пошли на речку, жарко, по дороге поговорим.
– Михаил! – голос Ильича громыхнул с порога дома, – Прогулки дело нужное, но ты и о делах то не забывай, нам на сегодня много чего нужно сделать! Помощник! – дед многозначительно улыбнулся, поправил рукой усы.
– Буду, как велено, по солнышку! – Мишка махнул приветственно майкой и побежал по дорожке за Алькой, уходящей в глубину зеленеющего луга.
СОЛОМЕННОЕ КОЛЬЦО
– Не знаю я, чему ты этого шалопая учишь, пить или ремеслу, но коли взялся за него, то и ответ держи! Подавай его мне, ща за шиворот к бабке поволоку, с ней разговор заладится!
– Шурка, я хоть тебя по-соседски и уважаю, но того и гляди оглоблей отхожу за твой язык, – Ильич с железным лицом стоял и выслушивал заливные тирады от женщины, которая маячила за садовым штакетником, то выглядывала в широкий прорех в калитке, то нависала сверху, просовывала короткую и юркую ручонку между планок, шаря и выискивая вслепую задвижку.
– Ты погляди на него, стоит и усом не ведет! Открывай калитку, я все равно до него доберусь, не схоронится у тебя, а того еще и участковому заявление отнесу.
– А я его и не прячу, вон он, в мастерской, – дед кивнул в Мишкину сторону, ехидно, заманивая женщину, играючи, дразня, как щенка или котенка, показывая лакомство или игрушку, но заведомо держа ее на безопасной дистанции.
Неугомонная рука пощупала сквозь штакетник лапку щеколды, пальцы задергали ее в разные стороны, она глухо щелкала, брякала, но задвижка оставалась на своем месте.
– Так ты скажешь, что за повод мне калитку ломать? – Ильич сделал несколько шагов в сторону