сюда пришла? – вопросом ответила Алисия.
– Вот посмотрим записи и выясним, – вздохнул Гордей, разглядывая хитроумный узел, которым были завязаны провода на одной из технических скоб шахты, где-то в полутора метрах над головой погибшей.
– Как думаешь, сможем её вдвоём достать? – спросила врач, – не хотелось бы шумихи.
– Сможем, – кивнул Гордей, – надо только за магнитными носилками сходить.
– Я принесу! – Вызвалась Алисия, как ему показалось, с огромным облегчением.
– Добро, – кивнул он.
Алисия скрылась за поворотом служебного коридора. Гордей же продолжал осматривать место происшествия, пытаясь воскресить детали знаний по криминалистике, которые ему не приходилось применять уже очень давно.
Поверхность служебного тоннеля была идеально чистой. И это легко объяснимо: роботы-уборщики автоматически поддерживали её в таком состоянии. Так что, даже если здесь раньше были следы крови – обнаружить их сейчас было бы не так просто. «Надо обследовать всех чистильщиков, которые работали в этом секторе, и запросить отчёт, – растерянно подумал Гордей, – для порядка». Впрочем, он сомневался в реальной необходимости таких действий. В конце концов, камеры на корабле повсюду. Сектора обзора перекрываются многократно. А на технических уровнях есть ещё датчики движения и объёма… что бы тут ни происходило – скоро они выяснят, как оно было на самом деле.
Гордей прикрыл глаза, ощущая, как прохладный воздух поднимается из глубокой шахты. Пахло водой и озоном. Странно, но эти запахи вызывали у него какие-то приятные ассоциации. Возможно, что-то в далёком прошлом было с ними связано – но он толком не мог вспомнить, что именно.
Записи экипажа, файл 89340002
Из личных воспоминаний Гордея Захарова, инженера силовых систем и специалиста по общественной безопасности межзвёздного корабля «Москва»
– Сколько тебе лет? – спросил лысый, опуская винтовку.
– Шестнадцать, – соврал я, стараясь, чтобы голос звучал более низко.
На самом деле мне четырнадцать. Самая дурацкая возрастная категория – даже с началом Гражданской о детях хоть как-то старались заботится, отдавали в приёмные семьи на содержание, добывали продукты для домов воспитания. Но если тебе не повезло быть подростком – беда. Дома воспитания отказывали: «ты большой, сам можешь о себе позаботиться», – самая распространённая форма ответа. С чужими семьями ещё хуже. Кому нужен почти сложившийся человек?
Такие, как я поначалу сбивались в группы. Казалось, так выживать проще. Вроде логично, да? Чем больше народу, тем больше возможностей. И, наверно, это действительно так: для тех, кто умудрился встать у руля. Обычные же ребята служили просто расходным материалом. Совсем как в большом мире накануне Революции Сознания и Гражданской.
Лысый чуть поморщился, критически меня оглядывая.
– Мелковат, да… ну а кто сейчас вырастает здоровяком, а? – он неожиданно подмигнул мне и улыбнулся.
– Михалыч! –