перьев да скорлупы от яиц, оранжевых как робы послушников. Такуан вспомнил годы, проведённые в монастыре, и вздохнул. Он здорово соскучился по своим братьям, которых он оставил на Белой Горе. Но возвращаться ему было никак нельзя, так сильно он прогневал настоятелей.
Такуан глубоко погрузился в свои мысли, и только громкий разговор за соседним столом вытолкнул его обратно в обеденную. Сидевшие рядом крестьяне пили кислое пиво и обсуждали пропажу очередной курицы.
– Сегодняшней ночью у меня курицу увели. И трём ещё горло перерезали. Говорю вам, это хорёк! – сказал один, ударив пустой кружкой о стол.
– Не может быть, – возразил второй, сделав знак поварихе. – Хорька бы мы давно изловили.
Повариха принесла ещё пива, и спор продолжился:
– Ну а кто ещё? Медведей у нас в округе нет.
Такуан навострил уши.
– Да какие медведи! Был бы медведь, он бы телят пошёл драть. Или на детей в поле напал.
– Слава Дайкоку, никто детей не трогает.
– Вот и я говорю. Не медведь это.
– Если не медведь и не хорёк, то кто? Оборотень?
Такуан вздрогнул.
– Может и оборотень. Кто их знает, оборотней, – сказал один из спорщиков.
Тут он заметил Такуана. Крестьянин догадался, что перед ним бывший монах: хоть голова Такуана и не была бритой, сквозь короткие волосы ещё были видны чёрные точки.
Считалось, что монахам всё известно и про Небеса, и про Нижний мир. Поэтому крестьянин повернулся к Такуану и спросил:
– Эй, монах! Что про оборотней скажешь, каковы они?
– Всякие бывают, – уклончиво сказал Такуан.
– И курей дерут?
– И курей. – Такуану не хотелось спорить.
– Где ваши камунуси только ходят, – недовольно проворчал крестьянин.
Такуану было хорошо известно, где ходят камунуси. А также чем они заняты на самом деле. Уж точно не охотой на оборотней. Несмотря на это, ему стало обидно, что его собратьев поносят. Он сказал:
– И что, оборотень ваш даже следов не оставляет?
– Ничего не разобрать по следам. Для хорька велики, а для медведя малы будут.
– Покажите, – попросил Такуан.
В курятнике было преизрядно натоптано. Правда большая часть следов оказалась человечья – обеспокоенный хозяин исходил поутру весь курятник вдоль и поперёк. Но Такуану удалось обнаружить подкоп, через который неведомый хищный зверь проник в курятник. Цепочка следов с отпечатками длинных когтей уходила в лес.
– Ну что? – спросил его крестьянин.
– Ничего, – ответил ему Такуан. – Никакой это не оборотень. Сами себе помогайте, незачем на камунуси пенять.
Крестьяне разошлись по домам, а Такуан вернулся на постоялый двор. Он вытянулся на кровати, но сон к нему не приходил. «А ну как оборотень всё-таки. Может быть, он и виновен в гибели моего отца», – такие мысли ходили у него в голове взад-вперёд. В точности как крестьянин по курятнику.
Лисёнок, примостившийся