проявлений инстинкта смерти, чем эротического влечения и влечения самосохранения. В этом случае у ребенка появляется меньше возможностей для бисексуальной идентификации, возможностей, которые определяют существование движений регресса, дающих место мыслительной активности в противовес регрессу, остающемуся строго поведенческим и выражающемуся на уровне перцепции и моторики, как при самоуспокоительных приемах. Это преформа будущей триангуляции, «разделяющей» психику матери от психики ее ребенка и от других инвестиций, что является решающим моментом для возникновения последующих регрессий.
Следует отметить, что данная проблема имеет межкультурный характер. Все техники успокоения и убаюкивания: ношение детей на спине в Африке, укачивание подвешенной люльки на расстоянии при помощи веревки в Алжире, покачивание гамака в Бразилии – позволяют матери заниматься еще чем-то одновременно с укачиванием (либо дают возможность замещающему ее объекту делать это, когда она занята).
Какие бы занятия матери не прерывали ее близость со своим ребенком, будь то работа по хозяйству или полевые работы, или ее желание встретиться с мужчиной, главными вопросами всегда являются дозированность этих расставаний, стремление матери отделаться от ребенка, а также манера подобных расставаний, которая может быть более или менее оператуарной.
Не без удивления приходится констатировать, что популярность исследований укачивания в Соединенных Штатах привела к появлению почти оператуарных методов. В одном из опытов двухмесячные младенцы помещались в люльки с моторным приводом, позволяющим задавать различные амплитуды и частоты укачивания. Другие работы были посвящены оценке влияния направления и типа движения на эффективность укачивания. Читая подробные описания различных исследовательских процедур, можно увидеть, что они нацелены на открытие секрета идеального успокоительного укачивания, которое перемещало бы младенца в пространстве с наилучшими параметрами – в хорошем ритме, в правильном направлении и с оптимальной эффективностью. Все это делается в отрыве от тех вариаций, которые могла бы привнести мать, отвергая при этом любой контакт и, следовательно, любое влияние с ее стороны и сводя укачивание лишь к вопросу качества вестибулярной стимуляции. О чем умалчивают экспериментальные данные, так это о том, что же интериоризируется младенцем, которого укачивают таким научным способом при помощи мотора вместо матери.
Эта параллель с «успокаивающей машиной» присутствует в большом числе самоуспокоительных приемов, которые представляют собой самоукачивание в действии; они включают в себя то, что было интериоризировано из двойного материнского послания при укачивании – эротического послания и манифестации влечения к смерти. Обе части двойного послания материнского укачивания связываются во время регресса, что дает пространство для хорошо ментализированной работы мысли, которая способна успокоить. Это успокоение,