аналитической работы, осуществленной аналитиком и пациентом, … старое заболевание теряет свой автономный и автоматический характер и воссоздается и постигается как живой процесс». Оно отличается от старого заболевания (невроза) тем, что реакции пациента не такие, какие пациент испытывал в прошлом. Зная, что это может звучать, как если бы мы значительно отошли от Фрейда, Левальд напоминает нам о его работе «Воспоминание, повторение и проработка», где тот писал: «Перенос создает промежуточную область между болезнью и жизнью… Новое состояние переняло все признаки болезни; но представляет собой искусственную болезнь, доступную нашему вмешательству. В то же время оно является частью реального переживания, ставшего, однако, возможным благодаря особенно благоприятным условиям» (Freud, 1914c). Левальд комментирует это так: «то, чему аналитик способствует, имея дело с переносом, – не столько привязанность к аналитику, сколько осознание пациентом своей привязанности (и защит против нее), природы такой привязанности и ее исторической обусловленности; [он] делает это посредством эмпатических и интерпретативных откликов, а также посредством воздержания от повторения патогенных откликов, имевших место в прошлом» (Loewald, 1971).
Идеи Левальда имеют также нечто общее с идеями Винникотта. Левальд считал новую выработку внутренней жизненной истории пациента промежуточной (т. е. переходной) областью, подобной созданию иллюзии или игры, переживаемой одновременно и как реальность, и как продукт воображения. Винникотт (Winnicott, 1967) описывал это как «третью сферу, сферу игры, которая покрывает творческую жизнь и весь человеческий культурный опыт». И не забудьте, что Фрейд был первым, кто в работе «Воспоминание, повторение и проработка» назвал перенос «игровой площадкой».
Отто Кернберг (Kernberg, 1979) разделяет мнение о значимости интерпретации переноса «здесь и сейчас» (в особенности, в области агрессии), но все же считает, что для полного понимания проблемы необходимо помнить о ее инфантильных корнях. С точки зрения Кернберга, соединяющего эгопсихологию и объектные отношения, – инфантильные взаимоотношения описываются как ранние интернализованные объектные отношения, а не манифестации либидинозных связей. Таким образом, он интегрировал в свою работу взгляды Мелани Кляйн. Также он считает как внеаналитический, так и внутрианалитический опыт подходящим материалом для интерпретирования.
Радикальный вклад в наше понимание переноса внес Хайнц Кохут. В своей работе с нарциссическими расстройствами личности он выявил новые типы переноса, которые назвал идеализирующим и зеркальным переносами. Эти типы переноса вытекают из потребности пациента в самостно-объектных привязанностях, обусловленных сбоями в развитии в области разграничения самости и объекта. Кохут предложил свой, отличный от фрейдовского взгляд на развитие личности. Он постулирует отдельную ветвь развития в нарциссической сфере (в противоположность мнению Фрейда о том, что нарциссизм приводит непосредственно