в любое время. Вы будете желанной гостьей. А теперь пошли танцевать!
Кончиками пальцев она послала принцессе воздушный поцелуй и, легкая, вдруг сбросившая печаль, отправилась, сопровождаемая маркизой де Талейран-Перигор, графиней де Таванн, герцогиней де Бовилье и маркизой де Клермон-Тоннер, через террасу в апартаменты госпожи де Ноай.
В ярко освещенных залах звучал клавесин и скрипичный оркестр. Мужчины надели камзолы с жилетом из бархата или золотой парчи, красные каблуки их туфель[18] с блестящими пряжками подчеркивали изгиб их икр, обтянутых чулками из лионского шелка. Дамы были в платьях светлых тонов, с широкими фижмами, на их высоких, тщательно завитых напудренных прическах свет люстр играл, словно бледное солнце на присыпанных снегом елях.
Приход Марии-Антуанетты со свитой вызвал оживление. Танцующие пары остановились, кланяясь ей, когда она проходила мимо. Поскольку она направилась к своему месту, ей навстречу быстро пошла молодая женщина.
– А, вот и моя милая гардеробмейстерина, – радостно сказала дофина.
– Ваше высочество пришли так вовремя, – заметила герцогиня де Коссе. – Без вас этот праздник был унылым.
– Действительно, я вижу, что здесь не очень весело, – констатировала Мария-Антуанетта. – И вы сама, моя дорогая, выглядите печальной… Вы недовольны?
– Как я могу быть недовольной, имея счастье служить вам, мадам? – ответила герцогиня. – Однако я не могу не думать о моем муже.
– Герцог большой негодяй, – сурово заявила Мария-Антуанетта. – Иметь такую безупречную супругу, как вы, и оставить ее ради какой-то Дюбарри, потаскухи самого низкого пошиба… Он не заслуживает ни малейшего снисхождения.
В глазах госпожи де Коссе сверкнуло пламя.
– Ваше высочество и представить себе не можете, как я ненавижу эту женщину! Она отняла у меня мужа, он потерял из-за нее рассудок, он сохнет, я боюсь за его здоровье и жизнь.
– Как он не похож на моего, – прошептала Мария-Антуанетта. – Уж тот-то умеет себя пощадить и, если дело так пойдет и дальше, доживет до ста лет.
– Не понимаю, – с досадой продолжала герцогиня, – что есть в подобном существе такого, что сводит всех мужчин с ума. А король молчит!
– Он закрывает глаза, – сказала дофина, – но наберитесь терпения. Недалек тот день, когда герцог на коленях приползет к вам молить прощения за свои измены.
– Если б только ваше высочество оказались правы! Но я вижу госпожу де Пикиньи…
Молодая женщина подошла с хитрым выражением лица и лукавой улыбкой.
– Мы говорили о наших мужьях, – произнесла дофина. – Надеюсь, господин де Пикиньи не похож на них.
– Мой совсем другой человек, – призналась герцогиня. – Он знаток естественной истории и общается только с лягушками и пауками.
– Это более безопасно…
– Пусть ваше высочество не будет столь уверены. Он вбил себе в голову препарировать крыс и лягушек. А вдруг у него разыграется честолюбие и однажды утром, не говоря ни слова, он