ехал я в метро, сидел себе спокойно, читал материалы заявки прямо с «коркой», а рядом женщина села, на меня посмотрела да вдруг и говорит:
– Хоть бы «корку» не светил.
Я материалы тут же в дипломат убрал – и бегом из вагона. Долго боялся, что вскроется это дело, по головке бы точно не погладили. Но, к счастью, обошлось. Это я к тому, в каких условиях мне, да и другим внештатным сотрудникам, работать приходилось.
Так вот. Обычно внештатник приходил и садился рядом со своим руководителем. Тот просматривал, что ему принесли, и, если всё в порядке, материалы машинисткам относил. Мне же в связи с тем, что я с десятком заявок всегда прихожу, в одной из рабочих комнат свободный стол отвели. В той комнате ещё шесть человек работало, а моя руководительница сидела в другом помещении, огромном, рассчитанном на двенадцать экспертов, и потому там постоянный шум от телефонных переговоров стоял. Там я работать не мог – мне то с одной, то с другой стороны кто-нибудь да обязательно мешал. Ну а какая при этом отдача от творческого работника бывает, вы и сами прекрасно знаете. Раз-другой я просидел там пару часов, но так и не смог толком сосредоточиться, вот и пришлось к руководству идти, помощи просить. Нелли Пивновская, курирующий нас заместитель заведующего отделом, которая сама в этой же комнате сидела, взяла меня за руку, в соседнюю отвела и громко, так, что все головы подняли и на неё уставились, произнесла почти по складам:
– Молодого человека зовут Иван Александрович!
– Просто Ваня, – перебил её я.
– Повторяю, – нисколько не смутилась Нелли, – Иван Александрович. Он у нас внештатник, но не обычный, за которым нам самим бегать приходится. Иван Александрович в прошлом месяце пятнадцать первичных заявок рассмотрел, причём тематика всех была на стыке со смежниками: медиками, биологами, сельским хозяйством. Дело в том, что Иван Александрович химик по образованию, кандидат биологических наук, а работает в медицинском НИИ. Прошу стол этот ничем не занимать, ну а в отсутствие хозяина не возбраняется, конечно, за ним и чаю попить, и с внештатниками посидеть, и с заявителями экспертное совещание провести.
Все всё молча выслушали и этим ограничились. С тех пор так и повелось. Я входил, громко со всеми здоровался, мне в лучшем случае односложно отвечали, а чаще головой кивали и продолжали сосредоточенно работать, как будто меня не существует. Я уж потихоньку имена их всех выучил – они же иногда друг с другом коротко переговаривались, но, кроме имён, ничего ни о ком из них так и не узнал. «Не больно и надо», – думал я про себя, хотя такое положение дел меня слегка задевало и озадачивало.
Но однажды, дело в последние майские дни было, я пришёл в самом конце рабочего дня, смотрю – в комнате какое-то оживление. Две дамы незнакомые сидят и ведут громкий разговор. Я, как всегда, поздоровался со всеми, а в ответ не только «Привет» или «Здравствуйте» услышал, но ещё и кое-какие вопросы, меня слегка удивившие. Особенно один,