моего тела, проникала в подсознание, и я уже не мог думать о ком—то другом. Она собрала в себе всё лучшее, впитала мои мысли и, догадываясь об этом, играла со мной. Каждый раз закрывая глаза, я знал, что она придёт, придёт как ангел, который спускается с небес, и будет улыбаться мне, не позволяя прикасаться к ней, не позволяя говорить.
Она была чиста, как горный хрусталь. А когда гладила меня рукой по щеке, удавалось разглядеть её ухоженные, без вульгарного маникюра, естественно красивые пальцы, которые пахли ванилью. Этот запах, до боли знакомый с детства, напоминал мне о маме, о сдобных булочках с молоком, и я погружался в воспоминания…
Пыльной дорогой с ребятами спешу на озеро, никого не предупредив, не отпросившись, надеясь, что об этом никто и никогда не узнает…
О, как мы заблуждались! Наши матери безошибочно определяли, где мы были и что делали. И как только мы возвращались, они ругали нас за эти ранние купания, за холодную воду, за то, что мы могли простудиться и заболеть! Как, как они об этом узнавали?! Мы принимали все меры предосторожности, чтобы нас никто не увидел, и никто не мог об этом рассказать. И только с годами я понял, нас выдавали волосы, которые от воды становились жёсткими и непослушными…
Очнувшись, я потерял её образ из вида и запаниковал. Но паника оказалась преждевременной. Она стояла за моей спиной и мило улыбалась. Её глаза излучали тепло, тепло по отношению ко мне, и я чувствовал это. Она пленила моё подсознание, и я был готов бежать за ней хоть на край света, бросив всё, чем до сих пор занимался, и начать всё с начала, с чистого листа, с новой строчки.
Мне казалось, что это подарок свыше, и чем больше всё это я начинал чувствовать, тем глубже и глубже погружался в эту пропасть, пропасть её нежности. Меня захлестывали непреодолимые желания остановить её, не отпускать от себя никогда, но я боялся, что после этого могу потерять её навсегда. Я сдерживал себя, но каждый раз это давалось всё труднее.
Те мгновения, которые мы проводили вместе, казались вечностью, я даже не представлял, чем бы заполнял пустоту между дежурствами, пока наш корабль медленно плыл между звёзд к планете Здора.
Планета была названа в честь какого—то божества или первооткрывателя, я уже не помню, что было в описании по этому поводу. Практически никто не вдавался в такие подробности. Всё, что нам нужно было знать, так это то, что на планете можно дышать и передвигаться без специальных костюмов. Атмосфера на ней была приближена к земной. Планету населяли токсы, так именовали её жителей. Они встретили наш первый корабль. Это были разумные существа, со своей культурой и древними традициями. Столицей Здора была Глеада, это огромное, по нашим меркам, поселение умещало в себе порядка сорока тысяч токсов. Поскольку эта планета находилась на краю солнечной системы, она стала пристанищем для всяких отбросов – преступников, контрабандистов, работорговцев и многих других мерзавцев, которые пытались установить свои порядки на Здоре и проникнуть в систему её управления.
Наш отряд подняли по тревоге после того, как был получен сигнал с планеты о бунте, который подняли коренные жители, токсы, хотя в это никто не мог даже поверить. Это миролюбивые создания, отдалённо похожие на людей. Мужчины с хорошо развитым торсом, который достался им, наверное, с эволюцией, поскольку основным занятием было сельское хозяйство с использованием ручного труда. Женщины, конечно, не красавицы, но в них было что—то, что не отталкивало, а, наоборот, притягивало взгляд. Об этом я сужу по картинкам в инструкциях, составленных как краткий путеводитель, который должен был дать хоть какое—то представление о том месте, куда мы направлялись.
Нечто особенное было и в ней, в этой девушке, которая стала появляться в моей комнате. Впервые увидев её у себя в комнате, я подумал, что это очередной розыгрыш, видеопроекция, голограмма или ещё что—то, о чём я не знал. В нашей команде любили иногда подшучивать друг над другом, особенно когда перелёты были затяжными. Она появилась в первую ночь после моей смены, неспешно прошла по комнате, оглядела её, устроилась в кресле возле кровати и улыбнулась.
Я был абсолютно здоров, в здравом уме и даже ещё не успел устать, чтобы можно было грешить на галлюцинации (полёт продолжался всего несколько дней). Я смотрел на это появившееся передо мной чудо и захотел узнать, кто на этот раз принялся за розыгрыши, чтобы можно было сделать ответный ход.
– Это не розыгрыш. Я не живу в твоём подсознании, а существую в реальной жизни.
– Но…
– Прошу, не перебивай, – остановила она меня, положив свои нежные пальцы на мои губы, – я ещё вернусь…
Это было волшебно, я никогда не чувствовал такой нежности, её голос просто заворожил меня, и я уснул, но даже во сне чувствовал её пальцы на моих губах.
С того мгновения я постоянно борюсь с собой во сне, задыхаясь от бунта моего организма, который возжелал её и требует продолжения. Эта ночь не стала исключением.
Я с большим трудом проснулся и сразу же осмотрелся по сторонам в надежде отыскать её. Что это было? Неужели моё воображение? Наверное, всё—таки нет,