почти не глядя, вытащила ниточку.
– Короткая?
– Нет, это длинная, – покачал головой Соколов. – Короткая раза в два короче. Давайте, следующий. Чан?
Бяо также вытянул длинную.
– Поздравляю, – бросил Глеб. – Чжу?
– Погоди, дай я! – опередил китайца Мазовецки. – Ну… Оп-па! Длинная!
Чжу Пэна судьба также пощадила. Он долго выбирал, за какую бы ниточку взяться, и вытягивал ее очень медленно, словно боялся, что та оборвется.
– Длинная! – сообщил он, наконец, то, что всем уже и так было очевидно.
– У тебя там вообще короткая-то есть? – буркнул Голицын. – Или лотерея беспроигрышная?
– Есть, есть, одна из двух осталась, – не слишком весело сообщил Соколов. – Ну, ты давай, дружище, тащи что ли, не томи!
В звенящей тишине Иван вытянул из кулака друга нитку. Короткую.
6
– Погодите, а разве у нас сегодня не практическое занятие? – спросил Глеб, остановившись на пороге аудитории.
– Самое что ни на есть, – подтвердил Збышек. – Полеты.
– А что мы тогда сюда приперлись?
– В расписании написано: «аудитория номер два», – сообщила Эмма.
– И на чем же мы, по-вашему, будем здесь летать? На партах?
– Возможно, тут просто место сбора? – предположил Чан Бяо. – А летать пойдем на космодром…
– Нелогично как-то, – возразил Соколов. – Может, в расписании ошибка?
– Едва ли, – покачала головой Маклеуд. – Да и «коллеги», вон, тоже все здесь, – кивнула она в сторону уже рассевшихся по своим местам ранольцев.
– И глядите: шлемы на столах! – воскликнул протиснувшийся к входу Чжу Пэн.
– Ну, значит, точно попали, куда надо! – заключил Мазовецки. – Заходим!
Последним из землян войдя в аудиторию, Голицын уныло опустился за парту.
– Мир вашему клану! – приветствовала его Шог-Ра.
– И вам всего того же и побольше, – не глядя в ее сторону, буркнул Иван.
На столе перед ними сегодня не было мониторов, зато там красовалась пара блестящих сферических конструкций, который Голицын вслед за Збышеком поначалу принял за летные шлемы. Однако рассмотрев новинку поближе, Иван сразу же понял свою ошибку. Сфера крепилась к столешнице намертво, производила впечатление монолитной и не имела каких бы то ни было отверстий, в которые можно было бы не то, что голову просунуть – палец воткнуть. Единственным подвижным элементом была торчащая сбоку упругая серая пимпочка, напоминающая присоску от игрушечной стрелы. Стоило Голицыну лишь дотронуться до нее кончиком пальца, как она тут же выскочила из неглубокого паза, в котором крепилась, потянув за собой тонкую, почти прозрачную нить. От неожиданности Иван резко отдернул руку, и «присоска» тут же сама обой вернулась на прежнее место – плавно и беззвучно.
– …не заявлены? – только теперь Голицын понял, что соседка ему что-то говорит.
– Прошу прощения? – соизволил он, наконец, обратить внимание на девушку.
– Я говорю: вы, я знаю, на