было редкостью. Федя зашел в кабинет, как к себе домой и лениво плюхнулся на стул. Маленькое помещение покрылось вечерним сумраком. Всё казалось синеватым и пыльным, несмотря на то, что здесь всегда царил порядок, как в музее. Из мебели здесь стоял лишь стол у окна, два стула, шкаф и рукомойник. На лакированном столе никогда ничего не лежало. В идеально-гладкой поверхности его отражалось блестящее окно. Полы всегда сияли чистотой.
Барсучков поставил рюкзак у ног, достал яблоко и, теперь уже по-настоящему, стал его рассматривать. Оно казалось таким идеальным, словно восковое. На равномерно-бордовой плотной кожуре отражались аккуратные пятнышки света. Федя провел со скрипом по гладкой поверхности пальцем. Не смотря на то, что Федя не очень любил яблоки, в этот раз он решил откусить кусочек. Яблоко оказалось таким горьким, что Федя скривился и сразу же выплюнул откусанный кусок на пол. Затем взглянул на яблоко, как на лютого врага, и небрежно кинул его обратно в рюкзак.
Через несколько часов, закончив свои дела, Владимир Семёнович вернулся в кабинет. Он долго ковырял ключом в замке, пока не понял, что кабинет открыт. Войдя, он включил свет и увидел сидящего на стуле сына. Федя поднял голову и с усилием разлепил опухшие веки.
– Ты чего в темноте-то сидишь? Спал что ли?
– Не заметил, как стемнело. – своим громким голосом сказал Федя, морщась от яркого света лампы. Владимир Семенович прошел к столу. Федя зевая, потёр глаза, как раз той рукой, на которой еще виднелись синевато-желтые пятна рассасывающихся синяков.
– Что у тебя с рукой? – строго спросил его Владимир Семёнович.
Вспомнив про травмированную кисть, Федя испугался и даже не знал, что сказать.
– Что с рукой, я тебя спрашиваю. – уточнил Владимир Барсучков. – Ты подрался?
– Нет, я просто споткнулся и упал. – отрывисто сказал Федя, неуверенно подбирая слова.
– Как это случилось?
– Не помню. – Федя опустил глаза.
– Как это не помнишь? Может быть упал, когда вылезал в окно своей комнаты?
– Может быть. – не поднимая глаз, покивал головой Барсучков, что б быстрее закончить допрос.
Владимир Семенович подошел к сыну, машинально подтянул брюки на коленях, и присел на корточки, что б увидеть лицо Феди.
– Сынок, что с тобой происходит? Ты можешь доверять мне, я твой отец. – Владимир Семенович дотошно рассматривал Федю, пытаясь поймать его взгляд. – Я же вижу, что ты изменился. Не хочешь говорить мне, скажи своей маме. Только не держи в себе.
Федя молча слушал его и разглядывал пол. Потом резко взглянул на отца.
– Да я контрольную не сдал. – ответил Федя с глупым смешком.
Владимир Семенович с облегчением добродушно рассмеялся и потрепал сына по волосам.
Глава 8.
Первая ночь в лесу тридцати шести секунд
Дома Федя разложил яблоки у себя на окне, так и не придумав, что с ними делать. Прошла неделя, а яблоки лежали все такие же свежие, как будто только что сорванные