друг к другу, словно два куска разно полюсных магнитов, веки.
– Ну, рассказывай. Ты весь день на ходу спишь. – потребовал Горшков, пристально с прищуром глядя на друга.
Федя и Игорь шли по аллее навстречу сентябрьскому ветру. Барсучков был похож на ходячего мертвеца. Расстёгнутую куртку его с одного плеча стягивал перекошенный ранец. На ветру развевался небрежно обмотанный вокруг шеи шарф. Шапка, надетая поперёк головы, наползла на полузакрытые глаза. Федя постоянно зевал, не утруждаясь прикрывать рот, и отвечал на вопросы с двухсекундной задержкой.
– Я вчера был в месте, которого на самом деле нет. – начал было Федя, но зевнул и погрузился в раздумья.
Горшков скрупулёзно ковырял взглядом Федю, словно вырезал ножом чёрные точечки из картофеля. Отсутствующий в реальности Барсучков через каждый шаг подцеплял асфальт носами ботинок.
– Там так интересно. Мы путешествовали по разным мирам. – вяло, но с интересом продолжил Федя, безумными глазами рассматривая пуговицу на рубашке Игоря. – Это волшебный лес с повторяющимся пространством. Там время и всё вокруг замкнуто, как бублик. А ещё я чуть не утонул в болоте!
Игорь почесал за ухом и молча отвёл взгляд в сторону, прикрыв волнистыми бровями трусливые веки округлившихся глаз. Затем ещё раз взглянул на друга. Федя по-прежнему с любопытством смотрел на его рубашку.
– Там кроме меня еще другие ребята были. – разговаривал с пуговицей Федя. – У Рата нас шесть учеников, из них одна девушка. Она упала в обморок, когда мимо нас проходил обезглавленный олень, и мне пришлось нести её на руках.
Дальше Федя рассказал про страшную и зловонную книгу, а потом про слона и ещё раз про девушку. Игорь слушал друга сосредоточенно и спокойно, умело состроив лицо кирпичом. Под конец рассказа Федя показал своё клеймо, и тут Игорь не выдержал.
– Как ты это сделал? – он вцепился в его руку и стал рассматривать крутую, как ему показалось, татуировку. – А твой отец это видел? Он тебя убьёт!
Игорь усмехнулся смелости Барсучкова.
– Я тебе говорю, что это мой знак, я в слона превращался. – сказал Федя, глядя маковыми росинками чёрных зрачков на подбородок Игоря.
Волосы Барсучкова при этом торчали в разные стороны, как перья всклокоченного петуха, и весь его вид говорил о сумасшествии.
– Нет, ты точно под чем-то. Скажи, а то обижусь. – потребовал Игорь, но догадавшись, что Федя ничего не понял, да и вообще потерялся и бродит внутри своей собственной головы, перевел разговор. – Я, кстати сказать, вспомнил, что такое Мирцам. Есть такая звезда в созвездии Большого пса. Мы же это проходили по астрономии. Помнишь?
– Большого пса? Нет, не помню. – повертел головой Федя. – Но теперь-то все понятно. Только не понятно при чем тут синий слон?
Горшков обеспокоенно покачал головой и завернулся в ворох тревожных мыслей.
Федя всегда был странным и говорил всякую ерунду, но в последнее время Игоря стало преследовать навязчивое беспокойство