маршал.
Маруцзян не отрывал колючих глаз от Гамова, спокойно стоявшего с бумагой в руке. Артур Маруцзян был слишком опытным политиком и достаточно умным человеком – он понимал, что только сумасшедшие могут просто прийти на заседание правительства и бросить руководству страны обвинение в измене. В грозном хладнокровии Гамова таилось нечто большее, чем дурной характер нескольких чересчур возомнивших о себе командиров. Уверен, что в мозгу Маруцзяна проносились тысячи тревожных картин: возмущение в армии, восстание народа… Но за окнами не слышалось ни криков толпы, ни грохота электроорудий, ни визга резонаторов. Обрыв связи с городом мог возникнуть в результате обычной аварии. Маруцзян всю свою жизнь отвечал на любой удар еще более жестоким ударом. Гамова надо было любыми средствами заставить молчать. Маруцзян приказал:
– Полковник Морохов, вызовите внутреннюю охрану. Всех свободных солдат срочно сюда – с оружием!
– Внутренняя связь дворца тоже не работает, – ответил Морохов.
Маруцзян побелел, у него перехватило дыхание. Внутренняя связь во дворце была автономна. Никакая катастрофа в городе не могла вызвать аварию во дворце. Маруцзян бросил быстрый взгляд на маршала. Маршал ничего не понимал. Он с недоумением оглядывался, пожимая узкими плечами с роскошными погонами, и горестно бормотал:
– Как же не получилось, если я дал указание, чтоб получилось?
Маруцзян распорядился:
– Полковник, пройдите сами по залам дворца и соберите всех, кто попадется. Срочно, полковник, срочно!
– Слушаюсь! – Полковник повернулся к двери.
Но еще до того, как он вышел, в зале появился вооруженный отряд. Впереди вышагивал Варелла, среди других я увидел сержанта Серова и Сербина. Отряд прошел к столу правительства, за каждым министром встал солдат с ручным резонатором, а за спинами Маруцзяна и маршала – по двое. Все совершалось в мертвом молчании зала. Маршал, сравившись с ошеломлением, вскочил и заорал на Вареллу, остановившегося за его спиной:
– Кто такие? По какому праву? Вон отсюда! Под арест! Я маршал, и я приказываю!..
Варелла правой рукой прижал к груди маршала резонатор, а левой сорвал один за другим оба пышных погона.
– Ты уже не маршал, а старый дурак! Садись и молчи! Не то одно нажатие кнопки – и будешь крутиться на полу.
Маршал хорошо знал, как действуют резонаторы. Он опустился на стул и обхватил лицо руками. Плечи его, освобожденные от эмблемы высокой власти, судорожно тряслись. Старый воин молчаливыми слезами оплакивал свое унижение. Гамов спокойно спросил:
– Маруцзян, вам ясна ситуация?
Главе правительства понадобилась почти минута, чтобы справиться со вдруг отказавшим голосом. Выдержки и собственного достоинства у него было гораздо больше, чем у маршала. Он ответил Гамову таким же спокойным голосом:
– Устроили путч! А что дальше, разрешите узнать?
– Дальше вы откажетесь от поста главы государства. И не просто откажетесь, а передадите