участия в наших жарких обсуждениях, как мы оторвёмся в этот вечер по пути из Италии во Францию.
Когда-то меня одна лишь мысль, что я могу завтра утром оказаться во Франции, напрочь лишила бы возможности дышать, где-то там, в лёгких или дыхательном горле, всё стиснуло бы так, что даже рот широко открыть, чтобы вдохнуть поглубже, не получилось бы. А сейчас я относился к этому как к вполне нормальному явлению, ведь ещё через пару дней мы вообще в Испании окажемся, а на горизонте ещё и Греция маячит. Привычными эти мысли стали, обыденными, что ли.
Вот тут Дима ко мне и подошёл, и мы с ним немного в сторонку от Натальи с ВиВами отделились. Если со стороны посмотреть, мы как стояли уже привычной для всех прочих путешествующих группой, так и продолжали стоять, а на самом деле мы с Димой в тот момент были от остальных очень и очень далеко. Он мне о судьбе первых апостолов рассказывал, и, в частности, о том, как окончилась земная жизнь апостола Андрея. Как распяли его язычники на косом кресте. Я вначале не мог понять, что это такое – косой крест, но когда мне Дима объяснил, что это просто-напросто латинская буква «икс», ну а по-русски – «х», у меня сразу же перед глазами возник Андреевский флаг, символ русского флота. Я даже Диме вопрос такой задал. Он на меня с удивлением посмотрел и ответил:
– Экая у тебя, парень, голова, сам додуматься смог. Действительно, косой крест на военно-морских флагах в дореволюционной России называется Андреевским, а соответственно, и флаг носит то же самое название. Апостол Андрей Первозванный является покровителем моряков во многих флотах мира. В России он им стал, поскольку в своих странствиях посетил территорию нынешней России; в частности, известно, что он побывал в Новгороде и многих других местах.
Когда же я усомнился в этом, сказав, что Новгород основан намного позже, чуть ли не через тысячу лет после смерти апостола, и во время земной жизни апостол Андрей мог посетить разве что место на реке Волхов, где Новгород стоять будет, Дима согласно кивнул, сказав, что это легенда, не подтверждённая никакими документами. Я удивился и спросил:
– Так зачем же ты об этом говоришь как о действительно происходившем?
Он мне ответил:
– В каждой легенде есть элемент подлинности, иначе откуда ей взяться?
Я немного удивился такому суждению, но промолчал, а вот зарубка у меня в памяти осталась. И такие зарубки копились одна за другой.
Дима мне продолжал рассказывать о мученической смерти других апостолов, а я вдруг почувствовал, что всё, я переполнен его историями, новые некуда принять, и только начал обдумывать, как это объяснить Диме, как появились сытые и довольные магаданки, и Дима тут же исчез. Он всегда так делал, когда мы собирались выпить.
В тот вечер мы оторвались так, как ещё ни разу за время круиза не отрывались. Оторвались, правда, лишь в количестве выпитого, в основном водки. Начали мы потихоньку, да и выпить собирались одну лишь бутылку, её девчата с собой принесли, у кого-то в каюте выпросили.