японском берегу казарм для матросов, лазарета для больных и кладбища для невыживших. Чтобы после плаваний по тропическим водам русские моряки могли ремонтировать корабли, построили док, а для отдыха экипажей – рестораны и кабаки с экзотическими для Японии названиями типа «Волга» или «Кронштадт». Местные власти выделили под застройку деревни Инаса обширный участок земли, но не в самом Нагасаки, а на противоположном от основной части города берегу бухты. Сын старосты деревни из бедного самурайского рода Сига скоро начал учить русский язык – и под именем Александра Алексеевича вошел в историю как переводчик всех русских адмиралов, генералов и большинства офицеров, побывавших в этом замечательном городе в последней четверти XIX столетия.
Кстати, Алексеевичем бывший Сига Уратаро был наречен потому, что его крестным отцом стал посетивший Инасу в 1872 году великий князь Алексей Александрович Романов. Еще один из великих князей – Александр Михайлович в 1886 году перенял новомодный обычай иностранных моряков и «женился» (то есть заключил в Нагасаки контракт на временное сожительство) на местной конкубине. Его пример вдохновил племянника – цесаревича Николая Александровича, перед посещением Нагасаки писавшего: «Хочу жениться на японке, как дядя». Увы, посещение этого города во время восточного вояжа совпало со Страстной неделей, когда предаваться веселью, да еще в компании язычников, православным не очень уместно. Максимум, что можно было позволить себе открыто, – вызвать на корабль мастера татуировок, который нанес Николаю нагасакского дракона – символ города – на правое предплечье, чего русский царь потом никогда не скрывал. Но в целом упоминания об этих днях в дневнике цесаревича, выезжавшего в город инкогнито, сдержанны до скудности, а отчеты тех самых синоби, никогда не публиковавшиеся на русском языке, но время от времени появляющиеся в японском интернете, полны пикантных подробностей встречи цесаревича с местной жительницей по имени Митинага Эй. Впрочем, тема использования в шпионаже «сферы обслуживания» стара как мир. Совсем другое дело – магазин-мастерская изделий из панцирей черепах: побывавший в Нагасаки вскоре после цесаревича, в 1895 году, капитан торгового флота Дмитрий Афанасьевич Лухманов заподозрил его владельца в двойной игре.
«Заговорив о нагасакских ресторанах Ойя-сан[8] и Амацу-сан, нельзя обойти молчанием и знаменитого “черепаховых дел мастера” Езаки. Его мастерская действительно артистически выделывала из черепаховой кости самые разнообразные вещи: и модели, и силуэты кораблей, и всевозможные предметы роскоши. Модели кораблей выполнялись в точном масштабе и с изумительной тщательностью. От мастера не ускользала ни одна мелочь, даже снасти делались из тончайших черепаховых нитей. Это стоило дорого. Модели кораблей заказывались для подношений высокопоставленным лицам, и они являлись, бесспорно, музейными вещами. Но черепаховые портсигары с миниатюрными силуэтами кораблей продавались по вполне доступным