о своем. Мама боялась, что я упаду, но папа сказал: «Рут, оставь ее. Это гнездо Лони Мэй».
Там, наверху, я оттачивала слух, пока мать и наша соседка Джолин Рабидо сидели на заднем крыльце, пили чай и тайком курили сигареты. Джолин напоминала картофелину на двух зубочистках и пересказывала каждое громкое преступление от Пенсаколы до Порт-Сент-Люси. Ее муж был диспетчером отдела надзора и рыбоохраны, так что, возможно, именно оттуда она узнавала новости.
Однажды соседка проворчала:
– Думаешь, Бойд слишком часто уезжает в свой рыбацкий лагерь? Да мой Марвин целый день разговаривает на работе по рации, а когда приходит домой, то сразу хватается за радио. Если не слушает, то чинит. Вчера вот как заорет: «Джолин! Я нашел новую частоту!» Я пошла в нашу гостевую спальню, а там муженек: в одной руке старая железяка, а вокруг разбросаны радиодетали. Пусть Бойд и уплывает на лодке по выходным, Марвин не со мной, даже когда он дома!
В другой раз она сказала:
– Не все в отделе чисты и безгрешны, запомни мои слова. – Я представила ее фразу на бумаге, подчеркнутую красным карандашом, как в школе. Запомни мои слова. – Марвин сидит на рации, он точно знает.
Однажды, когда мне и семи не исполнилось, мама выбежала из дома, сказав, что сейчас придет миссис Рабидо. Я никогда не оставалась дома одна. Все ждала и ждала. Проверила кладовую, не появилось ли чего среди муки, овса и бобов. Зашла на веранду и почувствовала, как плиточный пол холодит ноги, затем поднялась наверх на лоджию, где дом, казалось, дышал, то всасывая, то вытягивая наружу сетку. Затем выбежала на улицу к дубу и забралась туда, где, как я точно знала, буду в безопасности.
– Ау! – позвал голос какое-то время спустя.
Миссис Рабидо стояла в дверях и кричала внутрь дома.
На ней было красное платье в цветочек без рукавов, похожее на мешок с луком. Я слезла с дерева и стояла позади соседки, пока та не повернулась и не подпрыгнула.
– Ох, негодница, чуть до приступа меня не довела!
Мы с ней сыграли девять партий в «Двадцать пять». Ближе к концу, каждый раз, когда был не ее ход, миссис Рабидо откидывалась на спинку стула и закатывала глаза. Наконец мы услышали, как на подъездной дорожке прошуршал грузовик моего отца, и, повернувшись, увидели за рулем маму. Папа сидел на пассажирском сиденье с марлевой повязкой на руке и плече.
– Старый Гарф Казинс сбрасывал мусор в водосточный колодец, я выписал ему штраф в пятьдесят долларов. Придурок кинулся на меня с ножом. Наверное, пьяный был, – сообщил он соседке.
– Наверняка, – отозвалась та и, не думая, хлопнула отца по плечу.
Он скривился, увидел, как я дернулась, и быстро нацепил невозмутимую маску. Вот только заговорил не сразу.
– Не волнуйся, Лони Мэй. Просто царапина. – Отец попытался улыбнуться. – Мистеру Казинсу пришлось куда хуже. Он, скорее всего, попадет за решетку.
Гарф Казинс действительно угодил в тюрьму штата и много лет ненавидел нашу