здесь немалый материал по теме литературного краеведения. Берите и пользуйтесь, дорогие земляки!
Особо надеюсь на юных читателей. Узнавайте побольше об амурских литераторах, вникайте в суть их произведений, адресованных вам. Это животворный кладезь мудрости и чистая родниковая вода откровения, свежий ветер полей. Пользуйтесь, пейте, дышите. А если запомните что-то и обо мне, буду рад послужить вам своими книгами.
Для этого живу и работаю.
Игорь Игнатенко
Воспоминания
Довольно долго, вплоть до сей поры – а начат этот труд утром 14 февраля 2004 года, аккурат в День святого Валентина, – я занимался всем чем угодно, но только не главным делом своей жизни. Каждый человек, наделенный здравым разумом и добрыми чувствами, обязан именно этим и заниматься на протяжении дней, отпущенных ему Богом для осознания цели своего прихода на Землю. Я имею в виду некий труд летописца самого себя. То есть надо описать, главу за главой, самыми простыми словами, не тщась погоней за мистической художественностью, все самое главное, что случилось с тобой от момента твоего прихода на свет. Чем раскладывать на загад пасьянсы в компьютерных играх, начнем складывать, камешек к камешку, мозаику дней судьбы свершившейся. И не мне судить, каково получится. Пусть решают другие люди, как они это всегда делают. Жизнь должна остаться запечатленной.
Не заношусь ли я в своей гордыне? Отнюдь. Писать-то я буду правду, какой бы горькой и смешной она ни была. Не лавров ищу, а истины. Какой полезный труд! Мне мало книг моих стихов и прозы, в них я по большей части изображен не то чтобы односторонне, не то чтобы приукрашен – нет! Но там я делал то, что обязан делать любой мастер слова: я искал приближения к идеалу, строил себя и потом пытался следовать собственным нравственным и эстетическим установкам. Это хорошо, но этого мало.
Однако появляется некое противоречие строчкам одного из моих стихотворений:
В стихах вся жизнь,
А в прозе лишь фрагменты…
Не берусь объяснять сии стихи, ибо занятие это бесполезное и даже вредное, способное разрушить уже созданное произведение. Что написано пером, того не вырубишь никаким комментаторским топором. Одно поэтическое слово стоит порой романных страниц. Я умышленно не говорю о так называемой поэтичности прозы, она все-таки явление не постоянное и не концентрированное до плотности земного ядра, к примеру.
Почему я приступил к воспоминаниям в католический, а не в православный праздник? Никакого умысла в том нет. Крещенный своей украинской бабушкой по отцовой линии, Степанидой Корнеевной, трех лет от роду в замшелой и черной от времени церкви села Кошмак, я помню, как молодые еще украинские мои тетки, Лена, Дуся, Тося и Надя, покрытые черными платками, подталкивали меня в худенькие плечики к блюду, с которым жидкобороденький служка в рясе обходил ряды верующих, пришедших на богомолье из окрестных сёл. Я должен был положить