Вот те раз! Смотрит так, как будто я обидела двадцать бездомных котиков тем, слопала на их глазах палку сырокопченой колбасы!
– Вот скажи, ничего странного не происходило с утра? – неожиданно ошарашивает вопросом жених. – Ну, не знаю… Или, например, после того, как ты перестала принимать таблетки?
Вдоль позвоночника пробегает неприятный холодок, заставляя сердце сжаться. Что-то здесь не так, только что именно – я не понимаю.
– Просто… Понимаешь, иллюзии затуманивают наш разум, ведь он такой пластичный и податливый, словно пластилин, а все это лишь для того, чтобы избавить нас от боли, – проникновенным голосом говорит Дима, намекая на смерть моих родителей.
Взгляд голубых глаз жениха настороженно замирает на моем лице, словно Дима совершенно не знает, чего можно от меня ожидать. Как будто нехотя, он продолжает:
– В качестве замены они приносят некое удовольствие. За это мы должны без сетований принимать то, что вступая в противоречие с частью реальности, иллюзии разбиваются вдребезги, а от этого потом очень больно, Анна, – Дима нежно касается моей руки.
Я с трудом, но все же разжимаю пальцы, которыми незаметно для себя все это время стискивала ремешок сумочки.
– Ань, дорогая, неужели ты готова пожертвовать своей счастливой реальностью ради самой шаткой и ненастоящей иллюзии? Как бы тебе не было тяжело, пора принять, что родителей не вернуть. Дорогая, Регина Эдуардовна и я, мы всегда готовы тебе помочь, но для этого тебе всего лишь надо быть предельно откровенной и ни в коем случае ничего не скрывать. Иначе лечение сомнии* затянется на долгие года. Мы все этого не хотим. Я ведь прав, любимая?
– Хорошо, Дим я тебя услышала, – неохотно отвечаю я, всей душой желая поскорее закончить этот напряженный неприятный для себя разговор. – Я и так планировала после работы заглянуть на консультацию. Просто я не люблю, когда на меня давят.
Лицо Воронова проясняется, и он даже довольно улыбается.
– Вот и славненько! На обеде встретимся, – прижав к себе кожаный коричневый дипломат, он бросает быстрый взгляд в направлении левого крыла. – Так, я побежал. Если что, звони, – не дожидаясь ответа, Дима размашистым шагом направляется в нужную ему сторону, что-то неразборчиво бормоча про время и то, как его катастрофически не хватает.
Громкий сигнал лифта заставляет меня поспешно обернуться. На дрогнувших губах появляется искренняя улыбка. Анастасия Перевалова – не только моя коллега, но уже и очень близкий человек – вот кого я действительно рада видеть в любое время суток. Жизнерадостная и активная Настя всегда говорит, что она за любой кипишь, кроме голодовки.
Высокая брюнетка, заметив меня, приветственно машет рукой, переступая через невысокий порожек лифта. Такая же, как у меня, строгая юбка ниже колена и белая блуза сидят на ней прекрасно, подчеркивая все достоинства стройной фигуры.
– О, какие люди! – сжав меня в крепких объятиях, голосит радостно девушка, сверкая темно-карими глазами, слегка подкрашенными черной тушью. – Что, уже неделя