.

похожими на индийские ступы, и блочными домами. Там обитают грешники – обгоняющие естественное развитие мира борцы за геополитические интересы, завоеватели, реформаторы, революционеры и прочие радикалы, кто готов бросить человечество в топку своих амбиций.

      – Не достают?

      – Что вы! Они даже не знают о нас.

      – По каким признакам отличаются сферы? – допрашивал Горюнов.

      – Можно сказать, по праведности и грехам. Во всяком случае, те и другие не мешают друг другу.

      Горюнов улыбнулся:

      – У вас, я вижу, многополярное мироустройство.

      – Наше сообщество осваивает все, что кому по нраву.

      – Если вам не нравятся реальные сферы, – обернулся он к гостям, – то можете войти еще в одну – пространство виртуальной метавселенной. С цифровыми зданиями киберурбанистических городов на виртуальной земле. Там нет никаких ограничений. Можете драться, любить, отрываться на полную катушку, высвобождать все свои эмоции.

      Резиньков лениво похлопал ему.

      – Это то, к чему мы, интеллигенты, стремились, жертвуя собой.

      Олежек вздохнул:

      – А у нас остались только две сферы: патриотов и предателей.

      Только полковник был невозмутим, лишь деловито спросил:

      – А как разделяются границы, которые находятся под водой или на небе, или вообще в виртуальной метавселенной? Есть ли споры?

      Гид страшно удивился.

      – У нас нет государств, и нет границ. Есть независимые сферы, не мешающие друг другу. Они по-своему безграничны. А если есть позывы что-то изменить, то они впустую уходят в ту же воду или небо.

      Вдруг увидели возвышающуюся над всем огромную башню с вершиной, скрытой облаками. На стене поперек повисла светящаяся гирлянда-надпись «V.I.I.».

      – Храм Высшего Искусственного Интеллекта, – трепетно вознес руки вверх Гавриил, словно в молитве. – Он спрограммировал бытие. Наши ученые с дополненным искусственным сознанием хотели бы, чтобы он открыл веки, чтобы в его страшных бездонных глазах обнажилась окончательная истина.

      – Вий, это ваш Бог? – восхитился Олежек.

      – Может, и есть кто-то выше, что создал высшую гармонию мира. Но нам он также неизвестен, как людям тысячи лет назад.

      ____

      Вечером, после сытного ужина с едой в емкостях от 3-Д принтеров, с ощущением, словно пахучие галушки сами лезли в рот, играли в 4-D шахматы, лежали на своих кроватях с самоподогревом.

      Горюнов задумался.

      – Поэт написал: «В горах мое сердце…» У меня – в рязанских раздольях. А здесь – где родина? Там, где Высший интеллект?

      Он вспоминал оставшуюся где-то жену. Она бы не осуждала мужа, ввязавшегося во что-то нелепое. У нее врожденное чувство благородства. Всякий, кто был близок с ней, ощущал это благородство и правдивость души.

      Бух оживился.

      – А где моя родина? В дальневосточной тайге, где густо пахнет папоротником? На вершине утеса, куда взбирался всем классом на экскурсии?

      – Здесь ее вообще нет, – ухмылялся