милый город, родной, но прощай же навек!..
В этих мыслях он бодро чеканил по улицам хмурым
И у польских могил оказался в полуночный час.
Вдруг – напротив костёла мелькнула худая фигура,
Огляделась пугливо и скрылась за дверью от глаз.
В этот час? В этом месте? Крадучись? Нет, всё это странно.
Прислонился к высокому дубу, решил подождать.
Смотрит, новые тени сбегаются к польскому храму.
Трудно верить, что всем так прижало грехи отпускать.
Не иначе худое задумали тёмные лица.
По уступам стены он добрался пустого окна:
«Погляжу да послушаю, что здесь такое творится,
И управлюсь один или помощь мне будет нужна».
А внутри – два десятка мужчин разместились по лавкам.
Горячо обсуждали дела, ведь негоже впросак.
Мол, рискованный план, но зато и немалые ставки.
Дверь ещё раз открылась, и стихли в момент голоса.
«Пан Потоцкий, приветствую Вас! – граф немедля навстречу. —
Что просили я сделал, и золото поднял на свет».
«Добже, друг мой, для битвы пора как нельзя безупречна.
Через сутки мы вышибем стул из-под русских побед!»
Он прошёл к алтарю сквозь толпу, что едва не дышала.
«Наше время пришло! Звон цепей превратится в набат!
Сорок тысяч бойцов вдоль границы с большим арсеналом
И полстолька ещё на подходе к столице стоят!
По губернии я сколотил боевую дружину,
Накалил их сердца до неистовых температур.
И покуда герои России на штурме Берлина
Мы застанем врасплох и наскоком возьмём Петербург!
В десяти городах вознесётся восстания пламя!
Малопольские братья поддержат наш грозный удар.
И представьте, весь запад страны заалеет огнями,
А над русской столицей взлетит Сигизмундов штандарт!»
«Разве русские стали слабы, что такое дозволят?
Разве наши знамёна задержатся и не падут?»
«Разожгите мятеж, ну а дальше забота за мною.
Приведите войска, а до трона я вас доведу!
Говорю вам, сейчас для восстания самое время.
Лизавета Петровна больна, дни её сочтены.
И когда всё случится, не будет горячих полемик.
Конференция примет указ об исходе войны.
Мы огнями растопчем весёлую императрицу
И посадим на троне лояльного графа Петра.
Он оставит всю русскую армию в помощь австрийцам,
И величия Польши вернётся былая пора!»
Он еще говорил, объяснял по расстеленной карте:
Кто, в каких городах должен встать во главе мятежей,
А Касьян лихорадочно думал: «Ведь силы не хватит
Одному выходить против этой компании всей.
Отойти за подмогой – и сгинут, ищи ветра в поле.
Да и дело серьёзное, в спешке бы не проморгать.
Ведь судьбу всей страны здесь решает бандитская воля.
Нет, любою ценой эту шайку нельзя