я просто не из их мира. Или… они не из моего. Не знаю. Однако с моей головы что-то сняли. Что-то металлическое. Затем всё поменялось. Свет упал под другим углом. И потолок поплыл. Слышу шаги. Вижу лица. Одно… два. Вот ещё третье. Они продолжают говорить на необычном языке, хотя их лица стали более чёткими. Одно из них показалось знакомым.
Всё замерло. Мне становится страшно. Появляется неприятное ощущение внутри организма. Нечто крутящееся стремительно поднимается вверх и выплескивается наружу. Во рту стало горько. Меня перевернули на бок, чтоб я не захлебнулся отторгающейся жидкостью. Так пролежал в течение долгого времени. Затем вездесущий гул затих, уступив место другим звукам. До этого я думал, что мой слух в норме.
Кто-то подошёл, коснулся моей руки и удалился. Слышу голоса. Они говорят гораздо лучше. Произношение теперь понятное. Только вот не до конца. Нужно сосредоточиться на этом.
Долго не смог. Двое подошли ко мне и ловко поменяли моё положение. Теперь я лежу полусидя. Больше не тошнит, но голова закружилась. Пытаюсь вспомнить, чем занимался до их появления. Обдумываю каждую сопутствующую мысль, каждую секунду. Я словно прожил много маленьких отдельных жизней.
Просидел в одинаковой позе столько, сколько потребовалось, чтоб навести фокус на противоположную стену. Я увидел стол и, сидящую за ним женщину в белом халате. Она что-то писала и говорила по телефону. В помещение вошёл человек. Мужчина в белом. Он присел рядом с ней. Начал говорить. Затем он увидел мой взгляд и поднялся на ноги. Взял инструменты и начал прикладывать их ко мне. Его действия не совсем ясные, не говоря уже о словах. Когда он закончил, женщина вышла вместе с ним. Вернулась с другим человеком в халате. Наверное, тоже доктор. Он присел напротив меня и стал говорить. В его руках была толстая тетрадка, на жёлтой обложке которой было много, отдельно друг от друга, написанных слов. Я пытался разобрать смысл, но монотонный монолог усыпил меня.
По пробуждении меня ожидала всё та же картина: новый доктор с желтой тетрадкой и сидящая за столом женщина. Они внимательно рассматривали меня в полном молчании и, в конце концов, доктор произнёс понятные слова:
– Внимание к нему вернулось. И, возможно, понимание. Валера, ты меня понимаешь?
Это он ко мне обратился? Смотрит на меня, значит… да. Но что ему ответить? И что мне не нравиться в его интонации?
– Валера, ты слышишь?
Я едва заметно кивнул. Доктору этого было достаточно.
– Вова, имей уважение, – возмутилась женщина, – Он же старше и…
– Ой! – громко произнёс доктор, – Только давай без нравоучений. Этот человек едва не убил свою жену. Я не испытываю никакого сострадания к нему.
– Но это же расстройство психики. Валерий Фёдорович никогда бы не…
– Ларис, – Вова поднял руку, чем оборвал речь коллеги, – Может ты и права. По крайней мере, тот Валерий Фёдорович, которого я знал,