у корней лежали дары.
Монголы восходили на гору с тяжелыми камнями в руках и укладывали на вершине, выражая этим участие каждого в общем деле. Потом они танцевали вокруг дерева, двигаясь согласно движению небесного светила, то широко расходясь, то сближаясь и крепко держась за руки, осознавая свое нерушимое родовое единство.
Джэсэгэй оглядывал окрестности – и дух перехватывало: с высоты Обо – священного места – степная ширь виделась такой же беспредельной, как и небесная… Река Онон, то делаясь многопалой, то вновь собираясь в единое русло, блестела, как слюда, и казалась совершенно недвижной… «Так же и вся жизнь, – подумалось Джэсэгэю, – если смотреть на нее вблизи – движется, течет, меняется, а если взглянуть издали, глазами далеких предков – многое ли изменилось?..» Джэсэгэй ощущал незримое присутствие своих прародителей, наблюдавших сейчас за ним из недр верхнего мира, и сердце, грудь батыра словно бы становились вместилищем всей степи, всех просторов под синим куполом небес, где род монголов творил свое бессмертие.
Так, размышляя о том, как мал и ничтожен человек сам по себе и как он величественен в вековой цепи рода, Джэсэгэй спускался с людьми со священной горы Хорхонох. Близилась ночь, стремительно надвигались тучи, сгущаясь у вершины могучей лиственницы. Вдруг небо словно треснуло, и бог верхнего мира во гневе послал огненное копье прямо в священное дерево, расщепив его… Это был дурной знак. Дерево не сгорело, но, затянувшись с годами в пораженных местах корой, так и осталось многоствольным… Стало терять свой былой блеск и громкое звучание славное имя монголов, ибо племя все более распадалось на отдельные родовые стволы, которые в упоении движением собственной судьбы забывали о принадлежности к единым корням.
Но об этом отдельный разговор.
Глава пятая
Неумолимая судьба, тяжкое предназначение
На Священной горе Хорхонох тойоны коленопреклоненно произносили такие слова клятвы перед восседавшим на белом покрывале Ханом:
Когда мы, вознеся Тебя над нами
На белом покрывале почетном,
Признав наместником Бога на земле,
Свершим обряд посвящения в Ханы, —
Мы будем преданы Тебе сердцами и помыслами,
Преклоним пред Тобою головы,
Слово Твое будет непререкаемо,
Каждый приказ Твой будет исполнен беспрекословно!
Когда свергнем врагов наших, полоним и
К Тебе приведем самых прекрасных девиц,
Самых славных скакунов народов чужих
В мирное время к тебе пригоним,
С просторов степных, из лесов дремучих
Лучшую дичь и добычу.
В дни битв жестоких,
Если не станем мы щитом
Твоим и защитой,
Отрежь нам головы и пусти их катиться по черной земле!
Если в мирное время нарушим слово Твое одно,
Отлучи от домов нас родных,
Изгони прочь в пустыню…