нас находится человек, который разыскивает тебя! Он очень на тебя похож, такой же светлый, но только очень-очень важный! Настоящий Хан!
Бодончор вскочил, не зная, что сказать, махнул лишь в ответ, потряс головой да снова сел: подкосились ноги-то!.. Пронаблюдал искоса, когда молодой охотник удалится, и в неожиданном, страстном приливе сил вновь поднялся, забегал кругами… Кто-то из братьев приехал, понимал он, кто еще может быть на него похожим, да и кому он еще нужен?! Верилось и не верилось: неужели он, в самом деле, нужен?! А может, просто дошли до них слухи да пересуды о нем, несчастном перекати-поле, разыскивают, чтобы не позорил…
Опять ноги стали не слушаться, подкашивались, будто у древнего старика… Вдруг показался всадник вдали, ведущий за собой свободного скакуна… По выправке и осанке Бодончор узнал Беге Хадагы, брата, который всегда был ему особенно близок и которого он вспоминал чаще других…
Бодончор собрал все силы, распрямился, встал степным орлом, ожидаючи…
Но лишь приблизился брат так, что стали различимы черты родные его, очи ясные, не выдюжил гордец, спала спесь, застлались слезами глаза, крик ли, рев ли звериный вырвался из груди, да и бросился он брату навстречу!.. Заревел в голос, по-бабьи, и Беге Хадагы, братка родный, спрыгнул с коня, стиснул, рыдаючи, в объятиях!..
Потом они сидели, смотрели друг на друга с такой пристальностью и удивлением, будто небожитель встретился с обитателем преисподней…
– С Божьей помощью зиму пережили, – рассказывал Беге Хадагы тоном почтительным и смущенным, словно перед ним был не младший брат, а старец-мудрец, называемый «оком земли».
Именно таким, возмужавшим, познавшим тяготы и премудрости жизни, Беге Хадагы и воспринимал еще всего лишь год назад озорного и бездумного Бодончора.
– Хотя с осени было дело, чуть не полегли все… – продолжал Беге Хадагы. – Перед самыми заморозками вдруг напало на нас неизвестно откуда взявшееся племя!.. Были на волосок от гибели, едва удалось отбиться…
– Напали, когда вы были порознь?
– Конечно. Во время осеннего отора, когда перебирались, прежде чем остановиться на зимовку, на более богатое отавой место, захватили брата Бэлгинэтэя, потом Бугунатая, не дав опомниться. К счастью, это увидели нукеры Хадагына, рыбачившие на противоположном берегу. Прибежали ко мне. Мы с Хадагыном собрали своих людей, напали сообща, заставили их умыться кровью… Главарей убили, а мелких разбойников поделили меж собой как слуг и рабов.
– Даже после этого вы не съехались?
– Съехаться не съехались, но решили не разбредаться, как раньше, держаться друг друга, жить общим советом.
– Жить советом – это хорошо. Но рано или поздно наступит момент, когда вы не сможете найти общего решения. Кто-то должен быть главным…
– Ты же знаешь своих братьев!.. Подчиняться они не умеют…
– Ну, если вы не можете распорядиться собой, быстро найдутся те, кто станет распоряжаться вами…
– Ты говоришь так, брат, будто ты чужой, – встревожился