перед Аленой айфоном. Та равнодушно кивает.
–Конечно, женат?
–Конечно, но не в этом дело. Он уже звонил сегодня и предлагал встретиться еще. И, знаешь, он мне даже понравился. Особенно, когда есть с чем сравнить. Все-таки опытный любовник – это опытный любовник. Мне было хорошо. Я вся горела, не то, что с Петькой, вся его эта слюнявая возня…
–Господи Боже, – притворно ужасается Алена. Таня смеется.
–Переживаешь за меня?
–Я бы так не смогла, – серьезно говорит Алена. – Ни за что не легла бы с мужиком, который сильно старше меня, и к которому я не испытываю ничего.
–Я бы не сказала, что я ничего не испытываю, – возразила Таня. – Он очень обходительный. Я не чувствовала себя шлюхой, которую вызвали в сауну к куче сальных ушлепков. Нет, он никакой не извращенец. Все было достаточно традиционно и на неплохом уровне.
Повисает неловкое молчание. Тане явно хочется восторга или даже всплеска бурной зависти, но Алене будто бы все равно. Подружка почему-то не просит поиграть с новым айфоном, не делает селфи, но это равнодушие напускное, потому что нельзя не восхищаться дорогим гаджетом, когда твой примерно в десять раз дешевле.
–Иногда мне хочется, чтобы все было как в старину, у староверов, – внезапно признается Алена. – Чтобы никто до свадьбы не трахался, а если трахаешься, тебя обзовут гулящей и вымажут ворота дегтем.
–Что такое деготь? – спрашивает Таня, и обе невесело смеются. Таня с любовью поглаживает свой новый прибамбас, вскидывает руку и подталкивает подругу. Они старательно кривляются на камеру, пока Таня делает несколько фотографий.
–В жизни староверов нет ничего веселого, – возражает Таня. – Помнишь, как твой папахен рассказывал, как на Руси выдавали девок замуж за богатеев, чтобы поправить свое благосостояние? Да и сейчас это норма. Почему, когда тебя отдавали замуж силком, как в рабство, это считалось нормой, а сейчас – если ты сама находишь себе папика, то общество считает тебя шлюхой?
–Наше общество вообще очень странно реагирует на самые разные вещи.
–Ну. Вот ты считаешь меня шлюхой?
–Конечно, – закатывает глаза Алена. – Более того: я очень тобой горда.
Теперь они смеются по-настоящему. Но на самом деле Алене совершенно не смешно. Подсознательно она понимает, что подруга, решившись на этот отчаянный шаг, выбрала скользкую дорожку, с которой не будет возврата, и, вероятно раз и навсегда отсекла для себя дорогу к какой-то нормальной реальной жизни.
«А какая она – нормальная жизнь? – думает Алена со злостью. – Жить, как мои родители, от зарплаты до зарплаты, и делать вид, что это нормально?»
–Каждый сам выбирает, как жить, – философски заявляет Таня, словно подслушав ее мысли. – Мне вот с моей семейкой ничего не светит, мозгов особо нет, красота не бог весть какая.
–Ты очень красивая, – мрачно говорит Алена, думая о том, что сама не обладает даже половиной красоты Тани.
–Ну, спасибо, конечно, но я же не соответствую