А я что – я говорю с ними на одном языке. Пока слушают. – Он поднял взгляд и продолжил: – Si vox est, canta!
– А вы умны, – подняла бровь Настя.
Армитидж ничего не ответил. Лишь опустил взгляд в чашку и допил свой кофе. Пулемётная очередь ливня постепенно стихла, и теперь по окну стучали редкие дождины, срывающиеся с козырька крыши. Музыкант выдохнул и закрыл глаза, стиснув пальцами виски. Хотелось лишь одного – расслабленно впитать в себя эту августовскую ночь. Покататься по улицам Нео-Норильска, может, даже прогуляться. Зайти в залитый неоном переулок, сделать селфи на фоне аляповатого граффити, надеть наушники и до утра слушать Боку. Позвонить домой – пускай и по защищённому каналу. Лишь бы унять это чувство неловкости и подкатившую странную тревогу, которые он просто не в силах был объяснить.
Армитиджа выдернул из размышлений голос Насти:
– Подвезёте меня в одно особое место? – спросила она.
– Что это за место? – спросил он.
– Лес за городом. В пятнадцати километрах к югу отсюда. – объяснила Настя. – Я его называю лес Блум. Там красиво, а ветви по ночам мягко светятся, будто тлеют.
– А почему я? – неожиданно грубо спросил Армитидж. – Я похож на бесплатное такси? Или это намёк?
– Вовсе нет! Просто сегодня был день рождения у нашей благодетельницы, матери всего города, и движение автобусов отменили, – ответила Настя. – Так бы я доехала туда на маршрутке, туда ходит автобус №2517, но сегодня…
– Ладно, так и быть, – согласился рокер. – Довезу я тебя до твоего леса Блум. Но на большее не рассчитывай. Домой добираться будешь сама.
Поправив на себе куртку, мужчина вышел из кофейни и направился к машине. Снедаемый чувством неправильности происходящего, он молча сел за руль и включил старый цифровой видеорегистратор – из тех, для которых нужна была ещё карта памяти типа MicroSD. Он любил коллекционировать винтажную электронику вроде такой – был увлечён историей техники начала двадцать первого века. «Ну и как всё это понимать?» – спросил себя он, живо представив всё самое отвратительное, что может с ним сделать эта девушка, которую он буквально знает не больше часа.
Вскоре появилась и Настя. Одетая в белую рубашку и кремовые брючки-галифе, она села на переднее сиденье рядом с Армитиджем, пристегнулась и поинтересовалась:
– А вы только лишь музыкант?
– Раньше был хакером, – ответил Армитидж. – У нас их называли «нетраннерами». А потом я окончательно ушёл в музыку, женился на девушке из своей же группы, а теперь вот живём в Сайлент-Хилле. И у нас подрастает красавица дочка. – Гордо улыбнувшись, Армитидж вытащил из кармана куртки фотокарточку, на которой была изображена девочка лет десяти с короткими каштановыми волосами и в синем худи, держащая в руках что-то наподобие старинного компьютера в клавиатуре – какие обычно выпускались в 1980-х годах. Только к этому компьютеру был приделан монитор и пара странных модулей.
– Это Клара, – всё с той же улыбкой сказал он. – Юное дарование с серьёзным уклоном в технику