в голосе никакого раскаяния или подобострастия, наш командир подумал и добавил, – Оставил бы Длинного, сам своими делами занимался. А то целый начальник склада, сам великий и ужасный Бромгексин на выдаче!
– Ага! Знаю я тебя, ты этого молодого, как липку обдерешь! Мне же потом отвечай и отчитывайся! А за «бромгексина» башку сверну! – глазищи великана яростно вспыхнули.
– Да, ладно тебе Борм, пошутил я, – опять ничуть не смутился предводитель нашей банды.
– Вот и иди куда-нибудь на сцену, шути, чисто гомик на лужайке! Тьфу ты, буквы немного перепутал, комик хотел сказать, но ты не обижайся, я тоже пошутил.
– Ты не шути, хреново выходит, бывает у таких слишком умных и говорливых товарищей всякие болезни случаются на данной почве, например, зубы начинают выпадать. Массово. Поэтому мухой сюда сундук демонстрационный тащи! Литературу! И чтобы все остальное готово к концу моей речуги было. Мне тоже на твою рожу лишнего любоваться противно! Выполнять! – рявкнул командным голосом Джоре, четко демонстрируя, кто здесь главный.
Здоровяк пробурчал нечто нечленораздельное, похоже, ругнулся, но так чтобы наш провожатый не разобрал, и исчез в окне раздачи, не забыв прикрыть его металлической дверцей.
За моей спиной сбились в кучу три разбитного вида мадамы. Краем уха услышал:
– Девки, представляете какой у него?! – голос прокуренный-прокуренный. Маруда!
– Да… Как подумаю, вся мокрая. Нас сразу из СИЗО сюда перекинули, а там я почти полтора года чалилась, член даже снился. Твердый-твердый, большой-большой…, – с хрипотцой поддержала беседу другая.
– Это что…, херня! Вот у меня уже четыре года мужика не было, я за любого готова по сто тридцать первой пойти со всеми тяжкими! Даже с этим бомжарой впереди нас.
– Помыть его вроде нормальный, здоровый даже.
– А я даже немытого…
Суки! Это они же про меня!
Мля, так и хотелось развернуться и сунуть в рыло, странное желание, ни разу в жизни девушек и женщин не бил. Да, вместе с дочкой близких друзей моих родителей росли, вот с той дрались много и часто. Но нам тогда лет по пять было.
А куры эти, кроме брезгливости ничего не вызывали, злобу, если только. Бомж… Твари! И кто про что, а лысый про расческу!
Впрочем, самой тематике разговора я ничуть не удивился. Верить в невинность бесед в женских коллективах даже в элитных офисах мог только тот, кто ни разу не сталкивался с этим явлением. И могу четко зафиксировать, что шуточки и мечты ниже пояса в таких группах постоянны и настолько бывали пошлыми, даже дичайшими, что мы – двое оказавшихся среди этого вертепа мужчин, зачастую смущались, что те мальчики. Впрочем, тогда мы ими и были, только из университетов выпустились. Это сейчас уже все привычно. Кроме «бомжа»!
– Итак, дважды я повторять не буду, – заставил отвлечься от дурных мыслей голос командира, – Поэтому слушаем внимательно, если что-то непонятно, поднимаем руку, задаем вопрос, после того, как я или