двумя вахтами приблизительно половина экипажа находится на палубе, так что их места в кубрике остаются свободными.
– Но даже занимая двадцать восемь дюймов – два фута и четыре дюйма, – моряк, должно быть, касается своего соседа.
– Конечно, сэр, но в тесноте, да не в обиде, и вода за шиворот не течет. Видите, тут четыре отделения. Одно – от переборки до этого бимса, здесь еще одно; затем до бимса с фонарем, висящим перед ним. Последнее отделение кубрика расположено между ним и передней переборкой, что рядом с камбузом. У боцмана и плотника там имеются свои каюты. Первое отделение и часть следующего предназначены для морских пехотинцев. Затем располагаются матросы, которые занимают три с половиной отделения. Так что, расположив двадцать коек в ряд, удается втиснуть всех, несмотря на то что мачта съедает немало места.
– Но получается сплошной живой ковер, даже если лежит лишь половина состава.
– Так оно и есть, сэр.
– Где же окна?
– Ничего похожего на то, что вы называете окнами, тут нет, – ответил Моуэт, качая головой. – Наверху имеются люки и решетки, но, когда штормит, они почти всегда задраены.
– А где лазарет?
– Строго говоря, лазарета у нас нет, сэр. Но у больных имеются койки, подвешенные у передней переборки по правому борту рядом с камбузом. Они пользуются рубкой.
– А что это такое?
– Собственно говоря, это не рубка, а гальюн. Это не то, что имеется на фрегатах или линейных судах, но он выполняет свое предназначение.
– Какое именно?
– Не знаю, как вам и объяснить, сэр, – смутился Моуэт. – Это клозет.
– Нужник? Сортир?
– Вот именно, сэр.
– А как же справляются с этим остальные? У них что, ночные горшки имеются?
– Ну что вы, сэр, избави бог! Они вылезают вон в тот люк и направляются в гальюны, находящиеся по обеим сторонам носа.
– Под открытым небом?
– Так точно, сэр.
– А если погода неблагоприятная?
– Все равно они идут в гальюны, сэр.
– И все сорок или пятьдесят человек спят вповалку в этом темном кубрике без окон? Не дай бог, если в таком тесном помещении окажется хоть один больной туберкулезом, чумой или холерой!
– Боже упаси, сэр, – отозвался Моуэт, пришедший в ужас от такого предположения.
– Обаятельный молодой человек, – произнес Стивен, входя в каюту.
– Юный Моуэт? Рад услышать от вас такое мнение о нем, – отозвался Джек Обри, выглядевший усталым и измученным. – Нет ничего лучше, чем добрые сослуживцы. Разрешите предложить вам глоток спиртного? Это наш моряцкий напиток под названием грог, вы пробовали его? В море он очень кстати. Симпкин, принеси нам грогу. Черт бы побрал этого увальня, копается как черт знает кто…. Симпкин! Тащи сюда этот грог. Чтоб он сгорел, этот сукин сын. Ах, ты принес. Это то, что доктор прописал, – сострил капитан, ставя стакан на стол. – Такое мерзкое утро. В каждой вахте и на каждом посту надо поставить одинаковое количество квалифицированных матросов и так далее. Бесконечные споры. И еще… –