было спасением и предотвратило дальнейшую деградацию, а возможно, и окончательное уничтожение (что и происходило тогда в ряде стран постсоветского и постсоциалистического содружества). Наука стала становиться на ноги, снова показывать свои неплохие результаты, коллективы обрели надежду и стабильность.
Третий период вырисовался в последнее десятилетие. Науку начали оценивать и финансировать по результатам. Стали четко формироваться приоритеты (по различным направлениям научного поиска), а на их базе строго выверенное количество программ фундаментальных и прикладных последствий с соответствующими размерами бюджетного и небюджетного финансирования. Помимо названных программ ученые получили безграничные возможности поиска, привлечения и зарабатывания средств, а также прямого внедрения результатов своих разработок на договорных началах на конкретных объектах реальной экономики. Самостоятельность, свобода и независимость как научного поиска, так и партнерства сыграли свое важное дело. Наука научилась зарабатывать и работать на конкретные запросы заказчиков и потребителей. Кроме того, в самих научно-исследовательских институтах по своим разработкам стали создаваться рыночно ориентированные производства разной размерности и специализации по получению высоконаукоемких инновационных изделий для целевых продаж и привлечения необходимых денежных средств. Даже флагман науки страны – Национальная академия наук Беларуси – развивается в последние годы как многоотраслевая научно-производственная корпорация, что позволило придать ей стабильность и востребованность, и в немалой степени авторитет.
Можно по-разному оценивать – хорошо это или плохо? Раздаются возгласы, что фундаментальная наука должна полностью финансироваться государством, нельзя требовать ее окупаемости; прикладная наука должна находиться в отраслях и также полностью обеспечиваться за счет средств министерств и ведомств. Спорить – бесполезное дело. Каждый ученый может иметь свое мнение и высказывать пожелание. Но есть главное. Если государство имеет науку, то оно должно иметь и выгоду. То есть всякая наука – и фундаментальная, и прикладная – должны давать пользу и работать на экономику государства. Иначе бессмысленно тратить средства.
Жизнь заставляет задуматься: в чем разница между фундаментальной и прикладной наукой, если фундаментальная должна иметь практические выходы, а прикладная фундаментальную (теоретическую) часть. Оказывается, разницы практически нет. Есть выдумка досужих, которые под личиной фундаментальности пытаются уйти от ответственности. Не случайно появилась шутка, что не все бесполезные занятия надо называть фундаментальной наукой. Поэтому в настоящее время, например, в Национальной академии наук Беларуси (а она формирует практически все программы фундаментальных исследований в стране) перестали видеть существенную разницу между фундаментальной и прикладной наукой. Все исследования сейчас нацелены