в живот. – Не дружил, но ближе у меня никого не было. Мы жили в нескольких кварталах друг от друга и тусовались у него по выходным.
Я никогда не приглашал Трэвиса к себе домой. Не хотел, чтобы он увидел, каково там.
– Однажды я пришел и увидел, как его грабят под дулом пистолета прямо во дворе. Его мама ушла на работу, а район был неблагополучный, там такие вещи случались. Но Трэвис отказывался отдать часы. Это был подарок давно умершего отца. Грабитель не принял отказа и застрелил Трэвиса на месте среди бела дня. Никто, в том числе и я, ни черта не сделал. В нашем районе было два закона выживания: первый – держи рот на замке, второй – не лезь в чужие дела.
Я почувствовал во рту резкий привкус. Вспомнил, как тело Трэвиса упало на землю. Кровь, сочащаяся из груди, удивление в глазах… И предательство, когда он увидел меня – как я стоял и наблюдал за его смертью.
– Я пошел домой, меня вырвало, и я пообещал себе, что больше никогда не буду трусом.
Самое большое сожаление? Бездействие.
Я пошел в армию, чтобы обрести цель в жизни и семью, которой у меня никогда не было. Я стал телохранителем, чтобы отпустить себе грехи, от которых никогда не смог бы очиститься.
Спасенные жизни в обмен на отнятые, прямо или косвенно.
Самый большой страх? Неудача.
– Ты не виноват, – сказала Бриджит. – Ты тоже был ребенком. И ничего не мог сделать против вооруженного мужчины. Если бы попытался, то тоже мог погибнуть.
Вот оно. Очередная заминка на слове погибнуть.
Бриджит отвела взгляд, но я успел заметить подозрительный блеск в ее глазах.
Я сжал и разжал кулаки.
Не делай этого. Впрочем, за сегодняшний вечер я успел облажаться уже несколько раз. Одним больше, одним меньше.
– Иди сюда, принцесса. – Я раскрыл одну руку. Она подошла и уткнулась лицом в мое здоровое плечо. Мы оказались уязвимее друг перед другом, чем когда-либо с момента нашей встречи, и внутри меня что-то надломилось. – Все хорошо. – Я неловко погладил ее по руке. Я всегда дерьмово утешал людей. – Все закончилось. У всех все хорошо, кроме говнюка с пистолетом. Хотя, похоже, сегодня стоило прихватить из дома пуленепробиваемый жилет.
Мое тело завибрировало от ее сдавленного смеха.
– Это шутка, мистер Ларсен?
– Наблюдение. Я не…
– Шучу, – закончила она. – Знаю.
Мы еще немного посидели в машине «Скорой», наблюдая за работой полиции, и я пытался подавить свирепую жажду защищать ее, переполнявшую грудь. Я защищал всех клиентов, но здесь было другое. Нечто более инстинктивное.
Одна часть меня хотела оттолкнуть ее подальше, а другая – затащить в объятия и оставить себе.
Только я не мог.
Бриджит была слишком юной, слишком невинной и слишком недоступной, и мне следовало об этом помнить.
Глава 9
Бриджит
Что-то изменилось в вечер моего выпускного. Возможно, свою роль сыграла общая травма или добровольный рассказ Риса о прошлом,