и лютого.
А за пивом и «сучок» —
В горлышко лужёное.
Приходите на «толчок»,
Богом бережёные.
– Дореформенных рублей
Нам не суйте, граждане.
– Кто желает голубей?
Налетай, отважные!
Обносились мужики.
Вот же незадача…
– Покупайте пиджаки
И штаны в придачу!
Продавец, сильней кричи,
Стынет хлеба булка.
– Выбирайте кирзачи —
Славная обувка!
У калитки инвалид,
Прямо на проходе.
До чего ужасный вид!
Еле дышит вроде.
На тележке, весь продрог,
Голосит гугниво,
Нету рук и нету ног —
Этакое диво!
У народа меткий дар
Сходство обозначить:
– Потому и Самовар,
Что похожий, значить…
И шуткуют с давних пор,
Если есть охота:
– Едет «бронетранспортёр» —
Расступись, пехота!
В танке он горел, но фарт
Выпал оклематься,
Жить остался, рад не рад —
Некуда податься.
А душа ещё болит,
Горе сердце гложет.
Кто накормит-напоит,
Спать в тепле уложит?
Вот ему-то больше всех
Прёт деньга наваром,
Обеспечен здесь успех
Горе-«самоварам».
Гимнастёрка в орденах
Под «куфайкой» рваной.
Рядом баба, просто страх,
С шапкой ветерана.
– Энтот воин брал Берлин.
Поглядите, люди, —
Здеся он такой один.
Мы вас не забудем.
Мы в молитвах помянём
Ваши воздаянья.
Опалённому огнём —
Хошь сколь, на пропитанье!
Христа ради, слышь, на хлеб
Подайте гвардейцу!
Медяки летят на снег,
Милость ведь не целится.
Куры денег не клюют.
Счастье беззаботно.
Инвалиду подают
Граждане охотно.
Что ж калеке не подать?
Мы, чай, не увечны.
Состраданья благодать
Жалуют сердечно.
Солнце смотрит на обед.
Нужда притомила.
Баба сбегала в буфет,
Шкалик притащила,
Да в гранёный стаканок
Нацедила водки.
– Пей, родимый, пей, дружок!
На, кусни селёдки…
Он в зубах стакан зажал,
Запрокинул, выпил,
Крякнул, мелко задрожал,
Капельки не вылил…
– Эх, за Родину, за Ста… —
Поперхнулся воин,
Не докончили уста
Имя грозовое.
А товарка допила
Шкалик тот до донца,
«Самовар» свой обняла,
Плачет и смеётся.
Снег завихрил ветродуй.
Баба кроет матом:
– Пей, кормилец, закусь жуй.
Зря что ль воевал ты?
Одолеть нужду вдвоём
Нынче можно смело.
Канул