После ночи, когда Сильвер помешал Сильвене убить Зори и помог Блуму завершить церемонию обмена клятвами, вход на Лунный остров, в их с сестрой дом, был ему заказан. Он знал, та убила бы его еще на подходе. Хорошо изучил нрав лунной богини, чтобы рисковать понапрасну.
Больше года он скитался по Моту, избегая людей, в особенности тех, что имели отношение к поместью Найтли. Появляться в окрестностях замка было глупо, да и ни к чему – Зори и Блум вступили в законный брак. Теперь, пока их собственная дочь не выросла и не родила следующую хранительницу зари, Сильвер никого не интересовал. Ни как друг, ни как враг.
Магия в Блуме крепла очень быстро – это подтверждала каждая новая ночь. Повинуясь силе молодого хранителя сумрака, все на Моту покрывалось сияющей пыльцой. Точно заворачивалось в одеяло, под которым было уютно и безопасно. Где-то здесь, на острове, укрытая им, спокойно спала и юная Зори. Чувства между новоиспеченными хранителями разгорались все ярче. Уже к следующему лунному затмению Сильвене нечего было даже пытаться осуществить задуманное. Все-таки человеческая любовь, и правда, сильнейшая защита.
В итоге сестра окопалась на Лунном острове, а Сильвер, никем не обнаруженный, одиноко бродил по Моту. Неизменной осталась только их пересменка на небе раз в две недели. Довольно скоро лунный близнец выяснил, что падать в объятия ночной тьмы можно и на Моту. Выбирай дерево повыше и вперед. Пока карабкаешься по стволу, выглядишь нелепо. Зато, когда падаешь и растворяешься во тьме, вызываешь восторг у всех окрестных девчонок, случайно оказавшихся рядом. Ну, по крайней мере, одну Сильверу впечатлить удалось.
Через год после ночи, когда он помешал сестре единолично решить судьбу человеческого мира, парень остановился перед дверью хижины кого-то из жителей Моту. То ли случайно забрел, то ли настолько устал от оглушающей тишины, что невольно устремился к людям. В причинах он особо не разбирался ни до, ни после.
В ту ночь было свежо, с океана дул легкий ветер, приносил соленую прохладу. Сильвер не помнил, сколько простоял у двери. Когда собрался уйти, та вдруг распахнулась. Кутаясь в светлый халат из мягкого льна, навстречу к нему вышла девушка. Мгновенье она смотрела на нежданного гостя растерянно, а потом отпрянула назад, под спасительный свет, льющийся из дома. Тогда-то Сильвер ее и узнал. Хоа, молоденькая горничная из поместья Найтли.
Хрупкая, ладная фигурка. Кожа цвета молочного шоколада. Аккуратные маленькие ступни. Огромные, в пол-лица черные глаза. Он вспомнил, как ярко они блестели от его двусмысленных шуточек, пока та взбивала подушки в его временной спальне в поместье Найтли. Вспомнил и широко улыбнулся. После года одиночества и бесцельных скитаний думал, что разучился улыбаться так, как умел прежде, – игриво и обольстительно. Ошибся. Способность очаровывать юных дев, ловко кривя рот, никуда не делась. По крайней мере, Хоа вдруг застенчиво переступила с ноги на ногу, а потом ни с того, ни с сего отошла в сторону и взмахом руки пригласила Сильвера в дом. На миг его брови удивленно