а между ними разрослось столько разлапистых кустов, что отважные люди, соблюдавшие повышенную осторожность, продвигались вперед очень медленно. Они не имели права издавать ни единого звука. Хруст одной-единственной ветки мог выдать их.
Виннету пробирался впереди – его глаза ночью видели не хуже, чем глаза кошки. За ним крался Мартин Бауман, следом – Длинный Дэви, после него – негр, а Разящая Рука замыкал шествие.
Прошло более трех четвертей часа, прежде чем они преодолели расстояние, на которое днем ушло бы не больше пяти минут. Они оказались на дне котловины, недалеко от леса, здесь уже деревья не росли. То тут, то там темнели лишь одинокие кусты.
Костер горел ярко, что совсем не свойственно индейцам. Это было явным признаком того, что шошоны чувствовали себя в полной безопасности.
В то время как белые складывают дрова пирамидой, чтобы огонь сразу пожирал их, порождая высокое, издалека заметное и сильно дымящее пламя, индейцы кладут поленья по кругу таким образом, чтобы каждое являлось его радиусом. Только в центре горит маленькое пламя, поддерживаемое потихоньку подталкиваемыми в середину поленьями. Такой огонь часто используется краснокожими, его низкое пламя легко скрыть, и от него очень мало дыма, который едва ли можно заметить даже на небольшом удалении. К тому же индейцы – мастера отыскивать именно тот хворост, который при горении почти не распространяет никаких запахов. Вообще запах дыма на Западе крайне опасен. Острый нюх краснокожего распознает его даже на большом расстоянии.
Но сегодня огонь был разведен по способу белых, а аромат жареного мяса стелился по всей долине. Виннету втянул в себя воздух и прошептал:
– Макасши-сиче (спина буйвола).
Его обоняние было настолько развито, что он мог даже определить часть животного, из которой вырезано мясо.
Они увидели три больших вигвама, расставленные так, что образовывали вершины остроугольного треугольника. Ближайший к ним шатер был украшен орлиными перьями, его занимал вождь. В центре треугольника горел огонь.
Лошади краснокожих не были привязаны и свободно паслись. Воины сидели у огня и спокойно вырезали себе порции жаркого прямо с запекшейся туши, насаженной над огнем на крепкий сук. Они вели себя очень шумно, что также противоречило всем индейским законам. Похоже, то обстоятельство, что они недавно поймали двух пленников, и привело их в такое возбужденное состояние. Несмотря на ощущаемую ими безопасность, они выставили несколько часовых, которые неторопливо прохаживались взад-вперед. Но по их виду было ясно, что все они считают себя несправедливо обойденными и больше интересуются тушей на костре, нежели окрестностями лагеря.
– Дьявол! – пробормотал Дэви. – Как же мы вызволим наших товарищей оттуда? Что вы думаете, господа?
– Во-первых, мы хотели бы услышать ваше мнение, мастер Дэви, – ответил Разящая Рука.
– Мое? Черт возьми! У меня его нет.
– Тогда будьте любезны