английский в школе? Она внушила мне стойкое отвращение к инородному языку, его грамматическим конструкциям и чуждым словам. В конце года она поставила мне скрепя сердце пять – даже не четыре, при условии, что я за лето подтяну язык… Я знала, что в следующем году пять мне уже не светит. Четыре, а то и три. Сама я понимала, что «три» – моя настоящая оценка. И меня с одноклассницей, троечницей Соней, мама которой была директором курсов повышения квалификации, отдали на те же курсы «повышения квалификации» для учеников – курсы английского…
Там я встретила свою учительницу английского языка. Первую и для меня единственную. Черноволосая кучерявая Виолетта Генриховна из жаркого азербайджанского Баку пришла на наш первый урок в зеленых мокасинах, льняной кофте без рукавов и отложным воротничком с низким вырезом и короткой прямой коричневой юбке, Ей было двадцать семь. Она вошла в небольшую аудиторию на втором этаже, слегка наклонив корпус вперед и оттопырив зад… и озарила наш убогий только русскоговорящий мир светом своих знаний английского, которыми они должна была делиться с нами! Она поставила на стол светлую кожаную недешевую сумку. Ее стиль в одежде сразу понравился моей маме, которая меня на эти курсы и привела.
Группа состояла из семи человек, меня, Сони, десятиклассницы Наташи Айвановой, двух старшеклассников из станицы Титоровки Сережи и Жени и замужней пары с десятилетним ребенком темноволосой медсестры Эльвиры и Дениса. Старшеклассники летом ездили каждый день по двадцать километров туда и обратно, потому что думали, что репетиторы в Краснодаре лучше. Уровень нашей группы бы начальный.
Виолетта Генриховна как раз подтверждала теорию Дарвина, что человек произошел от обезьяны. Ее тяжелая округлая нижняя челюсть, длинный плоский рот, тонкие губы, смуглая кожа, закрученные спиральками иссиня-черные волосы и манера говорить напоминали обезьянью, как в мультиках. Обезьян для мультиков однозначно срисовывали с нее… Кстати, ее подруга-одногруппница была директором этих курсов.
У Виолетты Генриховны была дочь Дана трех лет. Если Виолетта Генриховна была высокой смуглянкой, с вьющимися черными волосами и карими глазами, худой и тонкокостной, то ее трехлетняя дочь была абсолютно белокурым и белокожим пухленьким ангелом. Бывает же такое! Дочь пошла в мужа – невысокого, лысого, пятидесятишестилетнего учителя физкультуры уже на пенсии, который пригонял машины из-за границы, ремонтировал их, красил и продавал втридорога. Ее муж, Николай Владимирович, был старше Виолетты Генриховны на тридцать лет… Он был ровесником моей бабушки. И их пара вызывала во мне, подростке непонимание и изумление. Она – молодая красивая под тридцать, он – старый пенсионер шестидесяти лет, даже спортивное прошлое в пятьдесят шесть его уже не спасало.…
Николай Владимирович часто забирал Виолетту Генриховну с занятий на разных иномарках – поэтому все с курсов имели представление о ее личной жизни.
Как говорили у нас в семье