более терпимо, вспоминают о покушении на Клемансо 19 февраля 1919 года, вследствие чего поневоле серьезно замедлилась работа конференции. Жорж Мандель рассказывает: «Хирургам, лечившим премьер-министра Клемансо, не всегда приходилось сладко».
– Итак, дорогой премьер-министр, что же произошло? – сказал, входя, хирург Госсэ.
– Произошло то, что у меня в спине пуля и ее надо оттуда извлечь!
– Одну минуту, сначала я должен вас выслушать!
Клемансо с нетерпением ожидает конца осмотра.
– А теперь поторопитесь извлечь ее!
– Ни за что на свете, – говорит Госсэ.
– Вы не хотите ее извлечь?
– Нет.
– Я вам приказываю извлечь эту пулю!
– Я ее не извлеку.
– Госсэ, вы каналья!..
– Очень может быть, что я и каналья… но я ее не извлеку! И кроме того, сохранив в себе эту пулю, вы увеличите вашу популярность!
Клемансо смотрит на него, пожимает плечами и восклицает:
– Уф… уф… Что такое популярность? Эго всего лишь сироп оршада!
– Господин премьер-министр, вам нужно принять морфий.
– Морфий? Морфий? – кричит Клемансо. – Вы хотите, чтобы я немедленно околел? Уж не подкуплены ли вы большевиками?
На залитый огнями Париж опускается вечер 28 июня 1919 года.
Среди огромного количества народа, среди шума и взрывов осветительных ракет идут одно за другим факельные шествия к площади Согласия, по бульварам и к статуе Бельфорского льва. Ярко освещенные памятники отражаются в Сене.
Незнакомые люди обращаются друг к другу!
С балкона театра Оперы мадемуазель Демужо поет «Марсельезу». С Эйфелевой башни летят в небо и на Париж огромные вращающиеся снопы лучей трех национальных цветов.
Повсюду песни, танцы, шествия, балы!!!
Выходя поздно вечером из министерства иностранных дел, несколько дипломатов во фраках и цилиндрах медленно спускаются по широкой лестнице.
Прощаясь, они приходят к общему выводу: «Германия сумеет использовать франко-английские разногласия, которые отчетливо проявляются во всех статьях договора. В особенности она постарается использовать противоречия между Версальским договором и Уставом Лиги Наций. Действительно, добавляет Морис Палеолог (тот стремительный посол, о котором Клемансо еще накануне говорил: «Это какое-то животное. Когда я его слушаю, я всегда бываю оглушен, но никогда ничего не понимаю!»), Устав предусматривает пересмотр договора. Версальский договор не допускает никакого пересмотра. Устав Лиги Наций отвергает систему союзов и навязывает систему «коллективных пактов»; Версальский договор укрепляет военные союзы и исключает из коллективных пактов бывшие вражеские державы. Эти прискорбные противоречия могут привести нас, как с той, так и с другой стороны, лишь к самым страшным безумиям!»
У решетки здания на Кэ д’Орсэ швейцар спрашивает: «Итак, господин посол, все-таки это победа?» – «Да, – отвечает Жюль Камбон, –