Но едва успела заснуть, как моё сознание внезапно вынырнуло из мира сновидений. Снаружи, сквозь шум ливня, доносились поистине душераздирающие звуки. Первая мысль, на которой я себя поймала – вокруг абсолютная, непроглядная темень. Ещё не совсем проснувшийся мозг сразу отметил то, что погас ночник. Стало быть, электричество всё-таки пропало.
Я лежала, вслушиваясь в шелест воды и тревожный стук собственного сердца, пока вновь не уловила этот пронзительный звук, вызвавший в душе смятение. Кто-то отчаянно молил о помощи, жалобно плача. Я нащупала на тумбочке телефон и включила фонарик.
Мама тоже проснулась. И когда увидела, что я встала, накинула кофту и направилась к двери, то поспешила следом.
– Ты куда собралась? Не выходи! Вдруг это специально выманивают так, чтоб в дом проникнуть и ограбить!
– Ма! – я укоризненно фыркнула.
Там звали! Нужно было побороть свой собственный страх и спешить. Земля во дворе размокла и превратилась в жидкое месиво. Только бы не поскользнуться! Писк доносился от ворот.
– Кис-кис-кис, – позвала я, вглядываясь в темноту.
Мяуканье сначала затихло, но через минуту началось с новой силой. Луч фонарика шарил по траве и дорожке, ведущей от калитки. Наконец я увидела вжавшегося в ворота котёнка. Малюсенький, мокрый, щурящийся от направленного на него света. При виде меня он стал метаться из стороны в сторону, а потом ткнулся мордашкой себе в передние лапы, чтобы не видеть надвигающейся на него угрозы, и смиренно затих в ожидании своей участи. То ли от страха, то ли просто сил не было. Я подняла почти невесомое создание и понесла в дом.
Почти до самого утра мы нянчились с этим крохой. Его явно подкинули. Скорее всего, просто перебросили через забор. Такой маленький, в сильный дождь он бы вряд ли пришёл сюда сам. И я не слышала, чтобы у кого-то из соседей была кошка с котятами.
При ближайшем знакомстве он оказался рыжим, то есть, скорее всего, это был кот. Рассмотреть в шерсти половую принадлежность подкидыша пока не представлялось возможным, поскольку мех, прилипший к тощему дрожащему тельцу, начал высыхать и топорщиться во все стороны. Котенок наверняка ещё и пушистый.
Я накормила его оставшимся от ужина картофельным пюре и кусочком тефтели. Не самая подходящая еда для такого малыша, но пока ничего другого я ему предложить не могла. Он ел, жадно рыча и даже пытаясь драться, если ему казалось, что кто-то приближается к мисочке. После того, как все до крошки было съедено, покорно разрешил взять себя на руки и завернуть в полотенце. Нужно было как следует его обсушить и согреть. Интересно, здесь или где-нибудь поблизости есть ветеринар? – задумалась я. Не мешало бы показать его врачу. Мама, глядя на то, как я с ним вожусь, заявила, что это всё нереализованный материнский инстинкт. Я не стала спорить. Заснули мы уже ближе к утру. Причём мой питомец отказался спать в предложенной ему коробке и пищал, пока я не взяла его к себе. Как-то само собой возникло имя – Лис.
Проводила