человека, в большинстве своем страшные и неотесанные деревенщины. У нас есть они, и мы становимся от этого нежнее и счастливее. А у них, к сожалению, мы, которые чаще всего даже не способны их понять. Порой мне их даже немного жалко. Они видят в нас гораздо больше, чем там есть, они видят нас лучше, чем мы являемся на самом деле. Они заслуживают гораздо больше, чем мы в силу своей природной ограниченности можем им дать.
– От всей твоей речи я не стал понимать больше, кроме одного… Я понял, что ты действительно загнался….
Даже сейчас, вспомнив тот давнишний диалог с высоты моего достаточно объемного жизненного опыта, он кажется мне несколько странным и необычным для подросткового возраста. А тогда мне оставалось лишь посмеяться да покрутить мысленным пальцем у мысленного виска. Мой круг интересов не распространялся на такие глубокие философские темы. Я был намного проще, таким же и остался по сей день.
Но тот разговор все же запомнил. Ту странность и нестандартность мышления, которой обладал Арсений. Специфичность ума и взглядов на мир были его яркой особенностью. С того момента я действительно стал замечать, что он гораздо чаще оказывался в обществе девушек всех мастей, чем парней. Отличницы, троечницы, красавицы и не очень, постарше и помоложе. Казалось, что в их окружении он чувствует себя рыбой в воде, счастливым и заинтересованным.
Наглые и задиристые мальчишки временами озвучивали ему претензии, но старались делать это в более шутливой форме:
– Ну, чего… потрахиваешь их? Всех девок у нас увел…
Арсений отвечал не менее весело:
– Вам-то они зачем? Вы и с Серегой-Колей-Мишей близко дружите!
Порой ребята пообидчивее и постарше пытались его проучить и надавать тумаков за излишнюю… Да за что угодно! Разве мало поводов? Даже не так! Разве нужен еще какой-то повод? Но их интерес быстро поиссяк.
Вскоре все узнали, что Арсений любит посмеяться с кем-то, но не любит смеяться над кем-то (исключением был лишь он сам) и очень-очень хорошо дерется. Спасибо за это тренеру по борьбе, мальчишка хорошо стоял на ногах, быстро двигался и не давал сопернику ни опомниться, ни повалить себя, ни подняться. Это фактор вообще играл ключевую роль во всеобщем уважении в дворовых мужских взаимоотношениях. Он был компанейский, но при этом оставался сам по себе и себе на уме, со своими мыслями и мнением.
После окончания школы Арсений поступил в довольно известный столичный институт на физико-математический факультет. Причем, насколько мне было известно, факультативно он занимался чем-то вроде углубленного изучения ядерной промышленности или чего-то вроде того. В общем, такой набор слов, что вызывает во мне дикий ужас и по сей день.
Первое время после школы мы встречались с одноклассниками (бывшими) каждый год в начале февраля, когда во всех учебных заведениях проходят встречи выпускников. Наиболее общительные активисты, а чаще всего активистки,