но Мире удалось уговорить маму оставить котёнка, быстро приучившегося делать свои дела в унитаз. И это удивительное мяукающее ласковое существо прожило в их квартире полгода. Потом мама почему-то решила, что подросшему котёнку нужна кошка и вынесла на ночь котёнка в высокую траву на газоне во дворе, сказав Мире, что по утрам будет забирать котёнка домой. На первое утро Мира, не спавшая всю ночь, и правда нашла котёнка на том же газоне, а на следующее утро… Мира плакала, не найдя котёнка, а мама говорила, что было бы о чём плакать и что нужно думать об учёбе… Мира искала котёнка более двух недель, обходя дворы, а маме говорила, что была на занятиях по музыке.
Спустя несколько лет, единственное, на что согласилась мама – на рыбку, но как на подарок Мире перед восьмым марта, к тому же, девятого марта Мире исполняется семнадцать лет.
Мира была рада этому походу на барахолку, уже хотя бы потому, что несколько часов можно было отдохнуть от бесконечных учебников и уроков музыки.
Подходящей рыбки среди двадцати с лишним аквариумов, наполненных этими рыбками, мама почему-то не нашла. Возможно мама в последний момент передумала покупать рыбку, вдруг она будет отвлекать Миру от учёбы.
По грязной тропинке Мира с мамой уже шли обратно с барахолки, когда вдруг за толпой людей услышали гитарный перезвон. Мира тайно жалела, что училась играть не на гитаре, а на пианино, и заслышав теперь чарующие звуки, пробралась сквозь толпу, чтобы послушать.
На семиструнке превосходно играл какую-то технически сложную печальную мелодию молодой цыган, и в его прекрасных глазах отражалось так много: и печаль, и боль…
«Ило!» – позвал музыканта другой цыган. Парень, перестав играть, подошёл к позвавшему, тот показывал покупателям другую гитару – шестиструнную. Ило взял шестиструнку и мастерски сыграл на ней «Цыганочку» с вариациями. Мира не удержалась и захлопала в ладоши. А Ило, отдавая гитару в руки покупателям, взглянул на Миру. И взгляд его заставил сердце Миры забиться так сильно, что ей, идя с мамой к дому, с трудом удавалось скрывать своё волнение. Мама по дороге говорила, что пора заниматься, а то потратили столько времени зря, болтаясь по барахолке, скоро выпускные экзамены, а ещё через две недели конкурс юных пианистов в соседнем городе, и Мира должна занять на нём первое место…
В следующее воскресенье Мира, сказав маме, что ей учительница музыки даёт дополнительный урок в преддверии конкурса, сунув в папку какие-то ноты, уже бежала на
барахолку. Снова стоя в рядах слушателей, Мира не сводила влюблённых глаз с Ило, а он, перебирая струны, то и дело вскидывал на Миру глаза и смотрел, словно прямо в душу Миры, словно читая её как открытую книгу. По телу Миры пробегала дрожь, когда она и Ило говорили. Он дотронулся до её похолодевших от волнения рук, сказав на прощанье: «Мирела!»
Его прикосновение решило всё! Мира жаждала его снова! «
Ило! Ило! Ило…» – как музыка звучало в душе Миры…
Собравшись в поездку на конкурс, положив в сумку концертное