акклиматизироваться ни на одной из планет Федерации, и поэтому Кристан служил единственным местом их добычи.
Рапанги представляли собой беспанцирных моллюсков размером с детскую ладошку. Их белое мясо было вкусным и питательным. Поэтому и слыло деликатесом на всех планетах. Жили рапанги в симбиозе с местными высокими растениями, напоминающими древние земные камыши. Эти представители флоры Кристана достигали в высоту 4 метра, обладали широкими мягкими длинными листьями и выпускали стрелку с ярко-бордовым плотным соцветием в виде колоса на конце. На федеральном языке это растение окрестили «камышом». Сейчас уже никто и не вспомнит когда и почему. Произрастали эти «камыши» в болотистой местности, а в переплетениях их водных корней и жили рапанги, пользуясь тем, что «камыши» превращают мутную болотную воду в чистую в процессе своей жизнедеятельности, концентрируя химические элементы и их соединения в специальных утолщениях своей подводной части.
На рапанговых фермах специально заболачивали большие участки, а в их центре строили перерабатывающий завод. Местное население было занято на этих фермах, или же на курортах с лечебными грязями. У некоторых, более богатых хозяев, на фермах работали специальные комбайны для сбора моллюсков.
И вот не пожелавшая возвращаться сюда после войны Догмара придумала раз в год нанимать контрабандистов, всучать им пару-тройку рапанговых комбайнов и отправлять их на Кристан. В конце сезона Вольные продавали замороженных рапангов за очень приличные суммы через тех же самых контрабандистов. Владельцы ресторанов не скупились на покупку свежезамороженных рапангов.
Разгромленный во время войны завод восстанавливать не стали, предпочитая торговать моллюсками в вакуумных криопакетах. Местные жители теперь лишь охраняли периметр владений Догмары Блэк. Сбор урожая производился с помощью комбайнов, управляемых с орбиты. На эту ферму и должен был отправиться «Ритейл».
Поздно вечером по независимому федеральному времени Паола стояла возле иллюминатора и, держа на руках спящего в самодельных пеленках сына, смотрела в темно-серое, почти черное ничто гиперпространства. В голове не было никаких мыслей. То ли наблюдалось действие седатиков и антидепрессантов, то ли проявлялись последствия пережитого стресса.
Дверь лазарета тихо отъехала в сторону, пропустив Франческу. Паола мельком взглянула на подругу и снова уставилась в иллюминатор.
– Спит? – Тихо спросила Франческа, глядя на малыша.
– Спит. Но у меня нет ни капли молока. А от смеси его постоянно мучают колики, – Паола села на ложе медкамеры, легонько укачивая новорожденного.
– Максимум через восемь дней нас вернут домой, и положим его в «Медик Стар». Ты же знаешь, у нас там высококвалифицированные педиатры, – Франческа устроилась рядом, разглядывая малыша, у которого уже проявилась желтушка новорожденных. – Надо бы ему «детокс» вколоть и водичку давай ему пить почаще, а лучше глюкозу.
– Мэри