надежды грел её сердечко так, как нарисованный очаг в каморке у папы Карло.
Интернет. С каждым днем он становился всё противнее и противнее. Это как всё время питаться одними сладостями. Сразу кажется что ел бы и ел. А потом, со временем начинает тошнить. И не можешь уже смотреть на них. И искренне не понимаешь как можно об этих сладостях мечтать. Так и с Интернетом. В связи с этим наверное в миллионный раз была проштудирована записная книжка телефона. Впрочем на её нынешнем размере очень круто сказывались последствия последнего вечера когда она, разозлившись в очередной раз на Игоря выпила три бутылки пива. А потом, находясь в состоянии злости на весь род мужской просто удалила с памяти телефона все контакты. Абсолютно все. Об этом, казавшемся тогда логичном поступке пришлось конечно не раз пожалеть, да что толку. Сожалела она и сейчас, и от злости на саму себя уже готова была запустить этот, ставшим вдруг ненавистным телефон прямо в стену. Чтобы разлетелся он нафиг на кусочки. Но малюсенькая капля разума не дала воплотить это дикое, терзавшее душу желание в жизнь. Ой как же давит одиночество. Давит на мозги. И как же всё раздражает. И как назло со всех номеров лиц мужского пола, которым есть хоть какой-то смысл звонить наизусть знала лишь один. Того самого Игоря. Будь он неладен. Поддавшись сложно объяснимому порыву Оля в одно мгновение набрала когда-то бывший родным и близким номер. Воспоминания прошлого моментально взяли в плен её запутавшуюся окончательно душу, первым делом отключив все разумное, что только еще недавно крутилось в сознании:
– Игорь? Это я, Оля… – и в предвкушении ответа, она крепко сжала кулачки. А вдруг…
– Ну что ты хочешь? Давай только быстрее, я занят.
– Игорь… Я люблю тебя. Мне так тебя не хватает – после этих, давно сидевших в голове слов стало намного легче, словно кто-то всесильный взял да обдал изнутри теплой водой её душу, смыв тем самым приличный слой пыли и грязи, обнажив правда не менее толстый слой грусти и печали. Облегчение было мимолетным и понимая что того счастья, тех мгновений уже не будет Оля тем не менее принялась вслушиваться в молчавшую довольно продолжительное время трубку. Мало ли… Сердечко стало вдруг биться так сильно, что во рту перехватило дыхание.
– О боже – застонал голос в трубке. Ты отстанешь когда-нибудь от меня или нет? Тогда, своей беременностью, которой кстати не оказалось весь мозг вынесла, а теперь уже что? Снова беременна?
– А у меня ножницы рядом лежат. Острые.
– Какие еще ножницы? Ты что, напилась? Не дури мне голову!
– Игорек, кто там?
Сквозь его голос Оля отчетливо услышала ещё чей-то пискливый, показавшийся омерзительным голосок.
– А я ими могу и вены себе вскрыть – истерично выдала Оля. Правда к тому времени её уже никто и не слышал, ибо Игорь довольно оперативно прервал толком не начавшийся разговор. Решительно расстегнув сумочку она так же рьяно извлекла из неё купленные