на них была жизнь, молодость и беспечность, смеющиеся лица и горящие глаза.
– Дью, я карту памяти заберу с собой? – спросил Николас. – Девчонкам на память распечатаю.
– Бери, конечно. Вот и твоя остановочка, кстати.
– Отдыхай как следует, – наказал Николас другу, выходя на тротуар.
– Ну мам, – усмехнулся Дьюван.
– Лана, пожалуйста, во имя нашей детсадовской дружбы, присмотри за этим трудоголиком! – он одарил Руслану тёплой улыбкой, помахал Сиэль и захлопнул дверь. Колёса зашуршали по асфальту, автомобиль развернулся и исчез в быстро опустившейся на город темноте весенней ночи. Николас проводил его взглядом и, не прекращая радостно улыбаться, взлетел по лестнице в свою квартирку.
Трое молодых людей не спеша поднимались по склону холма. Влажная от росы трава щекотала ноги, тихо дышало спящее ночное море. Шумный восторг прошёл, осталось приятное послевкусие и накатила сладкая усталость.
– Я столько потрясающих эмоций за один день почти год не испытывала, кажется, – негромко поделилась Сиэль, шагнув на облитое тёплым светом крыльцо.
– А я – девять лет, – отозвался Дьюван.
Сиэль посмотрела на него, их взгляды встретились.
– Спасибо, – сказал он вдруг, не отводя глаз. Потом улыбнулся Руслане и открыл дверь, пропуская девушек в дом.
Глава 3
Назавтра Сиэль снова поднялась до рассвета. В «Маяке» она всякий раз просыпалась с ощущением, какое бывает в преддверии праздника, когда ты ещё ребёнок, – и каждый день действительно становился праздником.
Сиэль спускалась к дремлющему морю, как обычно босиком, и сердце её, как в первый раз, замирало от восторга.
Можно ли к этому привыкнуть? Можно ли жить у моря и не обращать на него внимание, не вскакивать с утра пораньше, чтобы поздороваться с ним?
Чтобы ответить на эти вопросы, нужно было прожить на берегу как минимум в десять раз дольше, чем находилась здесь она, но такой возможности не было. Зато была возможность увезти с собой в далёкий бетонный город воспоминания об этой неделе, и Сиэль старательно собирала их. Солёный запах водорослей, прилипшие к влажной коже песчинки, цвет предрассветного весеннего неба, немолчная песня волн – Сиэль пыталась сохранить всё это в памяти как можно отчётливее – до новой встречи с морем.
Она ступила на гладкий блестящий песок, на котором отчётливо отпечатались следы босых подошв, и едва успела приподнять подол: морская пена с ласковым шёпотом обняла и согрела её ноги.
В душе Сиэль таилось ожидание чего-то. Оно возникало и раньше, но теперь было более отчётливым, хотя понять его она всё равно не могла. Или могла, но боялась. А когда на пляже появился Дьюван, сразу стало ясно: этого она и ждала. Как будто его присутствие, пусть совсем недолгое, делало утро более полноценным.
На этот раз он не бежал, а спокойно шёл, вместо спортивного костюма на нём была футболка