с ковром васильков,
Пёс на цепи по соседству,
Крики бездомных котов;
И старики на скамейке,
Что возле дома сидят,
Строгий мужик в телогрейке,
Грозно бранящий ребят;
Мамины тёплые руки,
Нежный и искренний взгляд,
Чувство тоски при разлуке
И невозврата назад.
Мой Холмск
На берегу Татарского пролива,
Где волны пенные стучат о пирс,
Портовый город есть на Сахалине,
Который омывает лёгкий бриз.
Он был Маука, а потом Маока.
И айны, и японцы жили в нём.
Отвоевавши Сахалин до срока,
Отныне Холмском мы его зовём.
Холмы и сопки зеленью покрыты,
Но на вершинах даже летом снег.
В порту причалы волнами побиты,
Камнями дерзко брошены на брег.
А на Приморском стойкий запах йода,
И ламинарию принёс на берег шторм.
Так часто в порт приходит непогода,
А значит, снова не придёт паром.
В лучах заката сопки так прекрасны!
Японский сад весною весь в цвету.
Сирени нет ещё на майский праздник,
А сакура уже цветёт вовсю!
А скоро выпускной, рассвет, «гулянки»…
И над водой повсюду чаек стон.
Опять звучит «Прощание славянки»…
И от причала отошёл паром.
Живи, мой Холмск, и будь ещё красивей,
Родной наш, милый сердцу городок.
Цвети и стройся, город, с новой силой!
Зажги на маяке свой огонёк!
Колыбельная
Не кончается мамина сказка…
Что ты, месяц, в окно к нам глядишь?
Закрываются сонные глазки,
Засыпает мой чудный малыш.
Спи, мой мальчик, и пусть тебе снится
Светлый, сладкий и радужный сон:
Золотая на ветке жар-птица,
Добрый волк и серебряный конь.
Спи, единственный мой, ненаглядный,
Спи, котёночек мой золотой.
Ничего мне от жизни не надо,
Лишь бы рос человечек родной.
Спи, мой птенчик, ведь годы проходят.
Улетят – не вернёшь их тогда…
Пусть же жизнь твоя, светлая повесть,
Будет маминой сказкой всегда.
Пусть тебя не пугают невзгоды,
Ураганы, метели, дожди.
Если сладишь ты с ними,
То твёрдо по земле, мой любимый, иди!
А сейчас спи, пока ты не знаешь
Ничего в этой жизни, сынок.
Спи, покуда забот не встречаешь,
Мой бесценный, святой ангелок!
Праздник Рождества
Спасибо, Господи, за то, что я живу,
Что